— Возможно, мы с тобой в одной лодке. — Она сказала это так ровно, что прошло некоторое время, прежде чем я поняла, что она имела в виду.
Я смотрела на нее и как всегда была ослеплена ее великолепной красотой и молодостью, которые годы оставили совершенно нетронутыми.
— Не я, Флоринда, — выговорила я наконец. — У тебя был нагваль Исидоро Балтасар, и я, и все другие ученики, о которых я слышала. У меня нет ничего. У меня нет даже моего старого мира. — Во мне не было жалости к себе, только опустошительное знание, что моя жизнь, как я ее представляла себе до настоящего времени, закончилась.
— Нагваль Исидоро Балтасар мой по праву моей силы. Я буду послушно ждать еще некоторое время, но если он больше не в этом мире, я тоже не здесь. Я знаю, что делать! — Я умолкла, когда поняла, что Флоринда больше не слушает меня. Она была занята рассматриванием маленького ворона, прохаживавшегося рядом с нами вдоль края фонтана.
— Это Дионисий, — сказала я, ища в кармане кусочки тортильи. У меня ничего с собой не было. Я посмотрела в удивительно чистое небо. Меня вновь поглотила печаль, и я не заметила, что было уже далеко за полдень, время, когда маленький ворон обычно приходит за пищей.
— Этот парень совершенно расстроен. — Флоринда смеялась над обиженным покаркиванием и потом, посмотрев мне в глаза, сказала: — Вы с вороном очень похожи. Вы очень легко расстраиваетесь, и вы оба очень громко сообщаете об этом.
Я едва сдержалась, чтобы не выпалить, что то же самое можно сказать и о ней. Флоринда хихикнула, как будто знала о том, какие усилия я предпринимаю, чтобы не разрыдаться.
Ворон уселся на мою пустую руку и смотрел на меня боком своим сияющим хрустальным глазом. Птица раскрыла крылья, но не улетела; ее черные перья отливали синевой под солнечными лучами.
Я спокойно сказала Флоринде, что давление, оказываемое на меня миром магов, было невыносимым.
— Нонсенс! — проворчала она, как будто говорила с избалованным ребенком. — Смотри, мы вспугнули Дионисия. — Она восхищенно следила, как ворон описывал круги над нашими головами, потом опять внимательно посмотрела на меня.
Я отвернула лицо, не понимая, что побудило меня так поступить. В сияющем взгляде темных глаз Флоринды не было ничего недоброго. Глаза были спокойны и абсолютно безразличны, когда она сказала:
— Если ты не сможешь достичь Исидоро Балтасара, тогда я и другие маги, учившие тебя, ошиблись, выбрав тебя. Мы бы ошиблись, вызвав тебя. Но это окончательная потеря не для нас, это полный крах для тебя. — Видя, что я вновь готова зарыдать, она бросила мне вызов: — Где твоя безупречная цель? Что произошло со всем, чему ты научилась с нами?