Я не считала, что этого достаточно, но не осмелилась об этом сказать. Вместо этого я спросила:
— Проснулась ли я в тот момент, когда ты исцеляла меня от кошмаров? И сновидела ли я тогда, когда сидела на поле вместе с Делией и другими?
Эсперанса долгое время разглядывала меня, а затем мудро кивнула, словно решилась открыть мне величайшую истину.
— Ты слишком глупа, чтобы увидеть тайну того, чем мы занимаемся.
Она произнесла это так отстраненно, так неосуждающе, что во мне не возникло ни обиды, ни желания попытаться опровергнуть ее слова.
— Но ты сможешь помочь мне увидеть это, правда? — страстно попросила я.
Остальные женщины захихикали. Это скорее напоминало шепот, раздававшийся вокруг меня, приглушенный хор. Создалось впечатление, что звук исходит не от женщин, а от теней этого патио. Это было не хихиканье, а скорее шелест, деликатное напоминание, которое заставило меня не только растерять все мои возражения, — исчезли и тревожащие меня сомнения. Теперь без тени сомнения я знала, что я бодрствовала и сновидела одновременно. Это было знание, которое я не могу объяснить. Это было нечто, невыразимое словами.
Однако уже спустя несколько мгновений я ощутила необходимость проанализировать свое понимание, поместить его в определенную логическую схему.
Эсперанса смотрела на меня с явным удовольствием. Затем она сказала:
— Я хочу объяснить тебе, кто мы и чем занимаемся.
Она предварила свои объяснения предостережением, предупредив меня, что в то, о чем она собирается рассказать мне, будет трудно поверить. Поэтому я должна буду остановить собственные суждения и слушать ее, не перебивая и не задавая вопросов.
— Ты способна это сделать?
— Естественно, — выпалила я в ответ.
Мгновение она молчала и глаза ее мысленно оценивали меня. Она должна была ощутить мою неуверенность и вопрос, который готов был сорваться с моих губ.
— Не то чтобы я просто не хотела отвечать на твои вопросы,— продолжала она. — Но именно сейчас ты не в состоянии понять ответ.
Я кивнула, но не в знак согласия, а испугавшись, что если я хотя бы пикну, она вообще прекратит говорить.
Голосом, скорее напоминающим нежный шепот, она поведала мне нечто невероятное и удивительное. Она сказала, что является духовным наследником магов, живших в долине Оахака за много тысяч лет до прихода испанских конкистадоров.
Долгое время Эсперанса молчала. Глаза, взгляд которых остановился на многоцветном душистом горошке, казалось, ностальгически погрузились в прошлое. — Я называю часть деятельности этих магов, имеющую к тебе отношение, сновидением, —