Машину он оставил за две мили от дома, в небольшой, но глубокой, заросшей чахлым кустарником лощине. Огляделся по сторонам — вокруг ни души. Только мрачное, серое, нависающее тяжелым навесом над головой небо, подпирающие его плоские вершины холмов, поросли вереска и камни. Почти что пустыня. Посмотрев на часы с встроенным в них компасом, Бухгалтер пустился в путь.
На путь до известного ему наблюдательного пункта он потратил меньше часа. Хотя это и было глупостью — но именно сейчас, пробираясь по вересковым пустошам, вдыхая знакомый запах торфа, оглядываясь по сторонам в поисках противника, он вспомнил как когда то давно то же самое он делал, будучи кандидатом на вступление в знаменитый полк САС. Тогда ему не было еще двадцати, он был совсем пацаном, но…
Тогда он был живым.
И сейчас он почувствовал себя живым. Давно он себя так не чувствовал.
И понял, как это чертовски приятно — когда ты чувствуешь себя живым.
Живые… И мертвые…
Место для наблюдения, а при необходимости и для стрельбы он приметил еще в свой прошлый визит сюда. Примерно в семистах ярдах от дома, почти на самом гребне холма — там лежал серый, источенный холодными дождями и пронизывающим шотландским ветром огромный валун, высотой в два человеческих роста. На подходе к валуну он залег и дальше передвигался по-пластунски, а за валун заползал так, чтобы между ним и домом был этот самый валун, чтобы его невозможно было увидеть. Хозяин расположенного внизу, в лощине строения был не из тех людей, с кем можно было шутить.
Дополз. Замер.
Охота…
Почему то именно сейчас Бухгалтеру вспомнилась последняя настоящая охота, в которой он принимал участие — охоту не на людей. Это было здесь, в Шотландии, на продуваемых всеми ветрами вересковых пустошах. Тогда он шел один по этой мрачной пустыне, а где то левее, в миле бухали залпы выстрелов из двустволок и скакали лошади. Последнее развлечение знати — раз запретили охоту на лис с гончими, гончих заменили ружья. Он не любил и не уважал такие охоты — большой компанией, шумные, с виски, с похвальбой перед присутствовавшими там же дамами. Это было что-то типа шумного карнавала, приятного времяпрепровождения с убийством животного как бы между делом, для веселья. Для него это было неприемлемо. Он всегда охотился в одиночку, даже без проводника, он уходил на несколько дней, стараясь слиться с природой, стать ее частью. Он использовал нетипичное для Великобритании комбинированное ружье с одним нарезным и одним гладким стволом. Только один шанс — он всегда стрелял один раз, и если пуля не находила цель — значит, зверь выиграл, а он проиграл. Такова была игра. Честная игра.