– Не говори ерунды! Я был всего на пару лет Старше Уэйна, когда меня призвали в армию, причем на передовую, где я мог погибнуть в бою.
– Кажется, ты говорил, что твоя часть стояла в Германии? – робко осведомилась старушка.
– Так и есть, в Мюйхен-Гладбахе. Во время холодной войны это место можно было считать линией фронта. Если бы русские нанесли удар, отражать его пришлось бы именно нам.
– Но ведь они этого не сделали, – заметил я, почуяв неплохой шанс напоследок зацепить папашу.
– Не важно! Главное, каждый солдат был готов отразить атаку русских, хотя все знали, что нас ждет верная смерть.
– И все-таки они не пришли, – с нажимом повторил я на тот случай, если старик не понял подначки.
Наживку он не заглотил, зато масла в огонь подлила мамаша, вспомнившая, что отец частенько рассказывал ей, как ненавидел службу.
– Нравилось мне служить, не нравилось… никто меня об этом не спрашивал. Важно, что армия сделала меня тем, кто я есть сейчас.
– Ага, старым пердуном, который только и гундит, как хреново было в армии, – подытожил я.
На крошечной парковке стояло еще с полдюжины машин, из которых вывалилось еще с полдюжины таких же раздолбаев, как я. Все мы украдкой разглядывали друг дружку. С полдюжины мамаш пытались заключить в объятия своих оболтусов, но сделать это тем утром не удалось ни одной.
– Вот тебе мелочь на телефон, – папаша вручил мне мешочек с вожделенными деньгами, четыре фунта монетками. – Будешь звонить каждую пятницу и отчитываться о своих оценках и поведении.
Поразительная тупость! С какой стати меня воткнули бы в школу для отморозков, отличайся я примерным поведением?.. Что поделаешь, таковы родители.
– До свидания, сыночек, мы будем скучать, – всхлипывала мамаша, отчего у меня прямо-таки сводило зубы. – Звони в любое время, слышишь? – крикнула она мне вслед, но я не ответил, так как на всех парусах дул через автостоянку.
Ребят в толпе все прибывало, а я знал, что важнее всего в подобном месте – произвести первое впечатление.
Одна мамаша (слава богу, не моя) на всю стоянку проверещала своему жирному недорослю, чтобы он не забывал принимать «лекарство для желудка». Вся площадка разразилась хохотом, а сам жирняга, сгорая со стыда, злобно огрызнулся. Я тут же решил по-легкому срубить несколько очков и посоветовал жирняге немного остыть, чтоб не обкакаться созлости.
Шанс я использовал весьма удачно: несколько одобрительных взглядов и один испепеляющий немедленно повысили мой статус. Тут, где никто еще не успел продемонстрировать свою крутизну, я вдруг оказался самым крутым. Встречайте, прибыл король Гафина.