– Это моя жена, – сухо ответил сосед. Хорошенькую женщину в автобусе он спросил:
– И когда ожидаете?
– Чего?
– Ребенка. – Он указал на ее живот и увидел бурю возмущения на ее лице. Ему хотелось выброситься из автобуса на полном ходу. То одно, то другое постоянно вызывало в памяти какие-нибудь постыдные эпизоды. Почему люди с ним все еще разговаривают?
Но он таков, и тут ничего не поделаешь. Бери как есть или проваливай.
Он не звонил Джастин. Джастин не звонила ему. Может быть, она подсчитывала то время, которое провела с ним, прикидывая, сколько вместо этого она могла бы записать себе в табель?
Шумным утром в четверг в конце марта Барри купил лишний стаканчик кофе и пошел проведать Херна.
– Мистер Фрутс-энд-натс! – радостно встретил его Херн и поблагодарил за кофе.
– Братец, а сколько ты зарабатываешь в год на посту начальника отдела?
– Лучше тебе не знать, – сказал Херн и отпил чуть-чуть кофе.
– Мне накинули десять тысяч, – Херн вздохнул, но выражение лица у него не изменилось. – Это приближает мое положение к твоему?
– Немного. Но не слишком. Не тот уровень.
– Ах он ублюдок. – Барри почувствовал себя обманутым. – Думает, кинет мне косточку и я буду крутиться с мячом на носу, как морской котик?
– Это большая кость, – заметил Херн. У него зазвонил телефон. – Он зовет тебя наверх, к начальству. – Херн взял трубку, и улыбка растаяла, уступив место угрюмому изнеможению. – Послушай, я тебе потом перезвоню, – резко сказал он и повесил трубку.
– Как Джини?
Херн испустил долгий и тяжелый вздох. Он снова съехался с женой после долгого и томительного периода, когда он жил в кирпичной коробке через дорогу от «КФС» в Оссининге и почти не спал.
Барри не хотел выслушивать историю еще одного неудачного брака.
– Что мне делать?
– Скажи Джону, что хочешь получать столько же, сколько любой другой руководитель группы.
Все еще не сняв пальто, Барри заглянул к Райнекеру. Лицо старика цветом и фактурой напоминало спелый грейпфрут, яркий и розовый, – он только что вернулся с конвенции производителей круп в Палм-Спрингс.
– Я руковожу группой. Это небольшая группа, но все-таки это группа. Я хочу, чтобы мне платили, как платят всем руководителям групп.
Райнекер сделал каменное лицо и посмотрел на Барри сквозь очки.
– Я беру на себя ответственность и хочу получать соответствующее вознаграждение. Десять тысяч это очень хорошо. Но это даже близко не выводит меня на общий уровень.
– Поговорим об этом позже, – резко сказал Райнекер.
– Я серьезно, ваше высочество. – Барри гордо вышел.
«Hello Goodbye» – песня совершенно в духе Пола: конфликт без грубости. Округлая, эпизодическая и в целом ничего не меняет. И не в первый раз Барри подумал, как бы он стал работать с группой «Натуральных лакомств», если бы это была его собственная компания. В «Мейплвуд Акрс» слишком часто приходится держать ухо востро.