Джастин всем существом была рада видеть Винса. Кроме всего прочего, от него весь вечер исходил волнующий аромат какого-то лосьона после бритья. Не мужчина, а разбушевавшийся пожар.
Она вошла в отдел распечаток; Рокси – она проработала в компании всего год, и завалить ее мечтал каждый – сидела там с Митчем; отчеты только что отправили обратно на проверку. Митч рассказывал, как его несовершеннолетняя жена отомстила ему, когда очень разозлилась: она подмела пол и стряхнула мусор ему в постель.
– Вы спите отдельно? – нахально ухмыльнулась Рокси.
– Ну, только чтобы выспаться, – объяснил он. – Я сильно брыкаюсь во сне.
Джастин была не в настроении терпеть подобные глупости. Больше всего ей хотелось остаться одной и думать о Винсе. Хорошо ли ему было с ней или он только притворялся, что ему хорошо.
Вскоре стало очевидно, что им предстоит проработать здесь всю ночь. Рокси не переставая ворчала по этому поводу.
– Ну, я же встаю на рассвете, а домой возвращаюсь к девяти, если повезет, – ныла она, надув губы. У нее была идеальная талия, хотя она, наверное, даже и не думала заниматься спортом. – Даже повеселиться никогда времени нет.
Они решили заказать что-нибудь из японского ресторана. Джастин отказалась, так как только что ела в японском ресторане.
– Хочешь сказать, у тебя было свидание, а потом ты вернулась сюда? – недоверчиво спросила Рокси. – Но почему?
Джастин бросила испепеляющий взгляд на эту, эту… старлетку и подумала, что такой дурой не была, наверное, даже когда только поступила на работу. Может, Винс ей больше не позвонит. Он был так спокоен и уверен в себе, никаких сомнений или колебаний. Очень вероятно, что ее покоряет в нем именно эта уверенность, а что если он когда-нибудь ее утратит?
Три недели спустя, когда она с головой ушла в шквал документов и переписки по другому делу, он позвонил и после непринужденной болтовни пригласил ее в кино.
Джастин долго глядела в окно, боясь улыбнуться. Она мигом просмотрела оставшиеся бумаги и помчалась в тренажерный зал. Винс бегло говорил по-японски и по-немецки, играл на фортепьяно и одевался, как итальянский архитектор, – возможно ли, чтобы ей удалось угодить такому человеку? Она взобралась на степ-тренажере на 119-й этаж, стараясь не сравнивать свою фигуру с теми, кто занимался вокруг.