Фантастика 2001 (Лукьяненко, Дашков) - страница 65

Наивно все это, Чингиз, наивно… Дайвер мне понравился, и я почти во

всем была с ним согласна. Но глупо надеяться, что можно победить

государство. Еще наивнее думать, что государство можно переспорить.

deep

Ввод.

Рассыпается и складывается мозаика. Скользят разноцветные огни -

глубина тасует свой паззл.

Как это случается с дайверами?

Будто встает на место тот, последний кусочек паззла, который я не

смогла когда-то найти? Который отделяет рыцаря от принцессы?

Не знаю. И не уверена, что хочу узнать.

Выхожу из дома. Эта точка входа выполнена в виде старинной беседки в

парке. Парк слишком уж красив, слишком картинно неухожен… нет таких в

настоящей Москве, а может быть, и нигде в мире нет…

Я иду по присыпанной крупным черным песком дорожке. Если пойти

направо - там будет дорога из желтого кирпича. Если налево -

самодвижущаяся дорога. Если повернуть назад - парк кончится, и потянется

тропинка сквозь Вековечный Лес, где бродит беззаботный Том Бомбадил, а

временами встречаются хоббиты.

Каждый из нас делает свой кусочек глубины. Творит мир - и дарит его

другим. И чужая глубина не мешает твоей. И тюрьма Диптауну не помешает,

что уж тут поделать - есть на свете тюрьмы. Зря паникует Чингиз…

Но все-таки на душе у меня нехорошо.

Я прохожу мимо "Старого суслика". Это очень милое кафе в стиле ретро,

место богемное, пускай и не слишком известное. То есть, я думаю, что

прохожу, но останавливаюсь, и решительно двигаюсь к дверям. Спала я

мало, завтракать не стала, только глотнула антацида из бутылочки.

Гастрит - такая же профессиональная болезнь у жителей Диптауна, как и

"поехавшая матрица".

"Суслик" - пристанище российских обитателей глубины. И по раннему

московскому времени народа здесь немного. Устраиваюсь за свободный

столик, заказываю яичницу с ветчиной, апельсиновый сок и тосты.

Нет, ну кто мне мешал съесть то же самое в настоящем мире?

За соседним столиком - живописная парочка. Точнее, колоритен один из

собеседников - он изображает сиамских близнецов, юношу и девушку,

сросшихся боками. Рты открываются синхронно, жестикуляция общая - это

нехитрая маска, надетая любителем привлекать внимание. Сиамский близнец

изрядно пьян, и голос его гремит на все кафе:

– Ты скажи, неужто тебе "Хелицеры" не понравились?

Собеседник его, выглядящий вполне обычно, устало отбивается:

– Понравились, Лешка, понравились…

– И что? Нет, ну ведь все говорят "понравились"… ты рецензии читал?

– Читал…

– Лады, треть писал я сам, - самокритично признается сиамский

близнец. - Треть - приятели. Но еще треть - ведь настоящие?

– Настоящие…

– Разве плохо я западников переделал? Там уже почти не видно, откуда