— Я не…
Тут покрывало изменило цвет. Я увидел себя — нет, не отражение. На лоскуте ткани мерцала улучшенная версия Перси Джексона — в приличном костюме, с уверенной улыбкой на лице. Во рту сиял ровный ряд зубов. Никаких прыщиков. Безупречный загар. Атлетическое телосложение. Может, даже на пару дюймов повыше. Это был я, только в усовершенствованном варианте.
— Ух ты! — Я не удержался от восхищенного возгласа.
— Так нравится? — спросила мадам Ц. — Или попробовать иначе?..
— Нет, — сказал я. — Это… это замечательно. Вы действительно можете?..
— Я могу тебя целиком переделать, — пообещала мадам Ц.
— Но как этого добиться? — спросил я. — Мне что… придется сидеть на специальной диете?
— Ах, это так просто, — улыбнулась мадам Ц. — Побольше свежих фруктов, легкая гимнастика и, конечно, это…
Она отошла к бару и налила стакан воды. Затем надорвала пакетике какой-то смесью и высыпала в стакан красный порошок. Напиток засветился. Когда свечение прекратилось, питье стало похоже на молочно-клубничный коктейль.
— Вместо обыкновенной еды принимай это, — сказала мадам Ц. — Результаты гарантирую в самое ближайшее время.
— Но как же это возможно?
Она рассмеялась.
— К чему об этом спрашивать? Я спрашиваю тебя: хочешь ли ты стать совершенным прямо сейчас?
Какая-то мысль шевельнулась в самой глубине моей памяти.
— Скажите, почему в вашем салоне нет ни одного парня?
— Есть, конечно есть, — заверила меня мадам Ц. — Ты встретишься с ними очень скоро. Просто попробуй смесь. Сам увидишь.
Я посмотрел на лазурное полотно, отражающее меня и в то же время кого-то другого.
— Ну же, Перси, — с упреком произнесла мадам Ц. — Самая трудная часть процесса преображения — полное подчинение. Ты должен решить: хочешь ли ты довериться своему суждению о том, каким тебе быть, или же моему?
У меня пересохло в горле.
— Вашему суждению, — услышал я себя как бы со стороны.
Мадам Ц. улыбнулась и подала мне стакан. Я поднес его к губам.
На вкус он был такой же, как с виду: напоминал молочно-клубничный коктейль. Почти сразу внутренности мои ощутили разливающуюся по ним теплоту: сначала приятную, затем болезненную, наконец обжигающую, как будто смесь закипела внутри.
Я согнулся пополам и выронил стакан.
— Что вы?.. Что происходит?
— Не волнуйся, Перси, — сказала мадам Ц. — Боль пройдет. Посмотри! Как я и обещала. Моментальный результат.
Происходило что-то страшное.
Занавеска спала, и в зеркале я увидел, как руки мои съеживаются, сгибаются, как на них отрастают длинные мягкие когти. На лице, под рубашкой, во всех самых неудобных местах, какие только можно себе представить, появился мех. Зубы тяжело давили на челюсть. Одежда вдруг стала мне велика, или мадам Ц. делалась все выше и выше… нет, просто я съеживался!