– А я теперь вообще носа на улицу высунуть не смогу, – прошептала Жасмин. – Прохожие закидают меня камнями или тухлыми яйцами.
Она прислушивалась к себе, ожидая приступа дурноты, страха, удушья. Но вместо этого услышала шорох шелка и внутри все словно наполнилось пурпурным цветом. С васильковым оттенком.
«Я не боюсь, – поняла она. – И я выстою в этой битве».
Джош потянулся и взял ее за руку.
– Мне плевать, кто что думает, – заявил он. – И я хочу, чтобы ты тоже не обращала на это внимания.
Жасмин помедлила с ответом, исследуя свои мысли и чувства. Ни тошноты, ни тахикардии, ни других проявлений паники.
– Я не боюсь, – сказала она с улыбкой, глядя в его васильковые глаза.
Эми позвонила тем же вечером. Впрочем, скорее, это была ночь. Она только что сошла с самолета, прилетевшего из Чикаго, и звонила прямо из аэропорта. Жасмин, сжав волю в кулак, ровным голосом договорилась с сестрой о встрече. «Мне нужно знать, действительно ли она услышала имя истинного возлюбленного Клео и правда ли это Джош Тоби. Сейчас важнее все прояснить. Надавать сестрице пощечин я успею позже».
Мо уже ушла домой, сообщив, что будет работать над очередным пресс-релизом, полном сожалений от имени Джоша «по поводу недопонимания и осложнившихся отношений с человеком, которого я всегда считал своим верным другом».
Джош никак не мог прийти в себя после откровений Клео и чувствовал, что совершенно не готов к встрече с Эми. Он надел тренировочный костюм, свистнул собак и отправился в спортзал при отеле. Разумеется, зал был уже закрыт и туда не пускали собак, но Джош позвонил администратору, и тот пошел навстречу кинозвезде.
Не прошло и получаса, как Эми буквально ворвалась в номер и бросилась на диван. Жасмин увидела на лице сестры сценический грим, который наложили помощники Опры перед началом телешоу. Она не без удивления отметила, что цвета и тона были гораздо сдержаннее, чем те, которые обычно выбирала сама Эми.
– Можешь меня не благодарить, – заявила Эми, развалившись на диване. – Но я бы не отказалась от ужина. В самолете, знаешь ли, кормят не особо вкусно.
Жасмин пришла в ужас, видя, как сестрица подпрыгивает на диване, пробуя мягкость пружин. Это могло говорить о намерении Эми провести здесь ночь.
– А кстати, что ты делаешь в таком шикарном месте? – спросила она. – Прячешься?
– Мне не за что тебя благодарить, – медленно сказала Жасмин, пораженная тем, насколько Эми слепа и глуха к чувствам окружающих. Она всегда это знала, но каждый раз сестре удавалось заново изумить ее своей эмоциональной черствостью. – Признайся, ты солгала Клео Чен?