Бестужев покрутил головой:
— Гравашоль не похож на человека, способного бросить задуманное при первой же неудаче. Вы ведь сейчас — единственная ниточка, ведущая к Штепанеку, верно? А потому на вашем месте…
Он замолчал и прислушался, властным жестом приказав Вадецкому замереть.
Никаких сомнений — входную дверь пытались открыть, в замочной скважине что-то звучно поворачивалось с резким металлическим скрежетом. Таких звуков не бывает, когда пользуются привычным, подходящим для этого замка ключом — скорее уж они свойственны воровской отмычке…
Бестужев видел, как Вадецкий побледнел. Скрежет прекратился, дверь попытались открыть, но задвинутая щеколда помешала.
— Ну вот видите? — шепотом сказал Бестужев. — Кому же ещё тут быть…
— чёрный ход! — испуганным шепотом отозвался Вадецкий.
— Да, больше ничего и не остаётся… — кивнул Бестужев. — Показывайте дорогу, но я пойду первым…
— Зачем?
— Ох ты ж господи! — вырвалось у Бестужева. — Думаете, Гравашоль не догадался поставить у чёрного хода кого-то из своих молодчиков? Это же азбука…
Он первым спускался по узкой тёмной лестнице, стараясь бесшумно ступать на цыпочках — к сожалению, поспешавший следом репортер производил гораздо больше шума, как ни пытался Бестужев, оборачиваясь чуть ли не на каждой ступеньке, урезонивать его грозными взглядами. Очередной лестничный марш…
Бестужев первым увидел человека в котелке, привалившегося к косяку узкой двери. Вверх он не смотрел — и Бестужев кинулся вперед, одним прыжком преодолел пролет, прыгнул… и приземлился, без зазрения совести использовав этого типа как некое смягчившее удар подручное средство. Обрушился прямо на него. Субъект в котелке чувствительно грянулся об стену, успев удивленно охнуть. Он был на миг ошеломлён, и Бестужев, не тратя времени, пнул его в коленку, ударил в горло, а напоследок безо всякого изящества и жалости нанёс совершенно мужицкий, размашистый удар «под душу». Противник издал неописуемый звук и рухнул, судорожно хватая ртом воздух.
— Быстрее! — прикрикнул Бестужев.
Достал браунинг, загнал патрон в ствол и, держа пистолет наготове, рывком распахнул дверь. Ну да, конечно: возле двери отирались уже знакомые индивидуумы: двое из тех трех, что заявились с Гравашолем в пансионат. Неширокая улочка, застроенная старинными зданиями, плавно изгибавшаяся вправо, единственный прохожий, неспешно шагавший совсем близко…
Свидетель, к сожалению. Но ничего не поделаешь. Целя в них из браунинга, Бестужев жестко приказал:
— Стоять на месте! Не вздумайте хвататься за оружие! Должен предупредить, господа, я к анархизму отношусь без всякого почтения, так что галантного обращения не ждите…