Начать с того, что поезд, которым Бердичевский следовал из Нижнего Новгорода, привез его в город Бердичев, где нужно было пересаживаться на житомирскую узкоколейку.
Когда же Матвей Бенционович прибыл в столицу Волынской губернии, оказалось, что оба интересующих его учреждения — и тюремный комитет, и полицейское управление — находятся не где-нибудь, а на Большой Бердичевской улице.
К этому времени прокурор был уже всецело во власти мистического чувства, что это не он куда-то направляется, а что его направляют, и потому держал ухо востро, а глаза широко раскрытыми — чтобы, не дай Бог, не пропустить какого-нибудь важного знака.
И что вы думаете?
На станции случайно подслушал разговор двух евреев-коммерсантов. Те сетовали, как тяжело стало жить в городе и какая это беда, когда начальник полиции — жидомор. До сего момента Бердичевский намеревался первым делом отправиться в тюремный комитет, для чего запасся письмом из канцелярии заволжского губернатора, а тут с ходу внес в первоначальный план корректировку: именно с полицейского жидомора и начать.
Остановился в лучшей гостинице «Бристоль», где на стойке сиял лаком телефонный аппарат Микса-Генеста и был гордо выставлен справочник городских абонентов, весь уместившийся на одной странице.
Мокроносый, губастый носильщик поднес чемодан вновь прибывшего к стойке. Там царствовал портье — важный, с золотой цепочкой на брюхе.
— С поездом прибыли, Наум Соломоныч, — доложил носильщик, простуженно гнусавя. — Я мигом подлетел, так и так, говорю, к нам в «Бристоль» пожалуйте.
— Молодец, Коля, — похвалил портье.
Цепким взглядом охватил хорошее пальто Матвея Бенционовича, чуть задержался на лице, сладко улыбнулся.
А Бердичевский смотрел на аппарат. Статскому советнику и в этом атрибуте прогресса привиделся знак свыше. Вот он, номер полицеймейстера: «№ 3-05 надв. сов. Гвоздиков Сем. Лик.». Что означает «Лик.», было непонятно.
Тем не менее покрутил ручку, велел барышне соединить. Действовал не логически, а по вдохновению.
Представился фамилией, должностью и чином, условился о встрече. Рассоединился очень собой довольный — кажется, житомирское расследование начиналось в хорошем темпе.
Но тут Бердичевского ждал удар.
Портье, уже раскрывший книгу для постояльцев и даже обмакнувший в чернильницу ручку, почтительно сказал:
— Добро пожаловать, ваше превосходительство. Какая честь для нашего заведения. Приятно, когда еврей — большой человек.
Топтавшийся тут же швейцар (совершенно такой, как положено быть швейцарам — в ливрее и с окладистой бородой, но притом с длиннющими пейсами) присовокупил: