– Муку.
– Это как? Муку?
Выражение ее лица ясно сказало ему, как мечтает она, чтоб он проглотил что-нибудь подобное и, если он не обманывался, предпочла бы, чтоб капсула была с футбольный мяч.
Наступило молчание, во время которого она занялась едой, затем поинтересовалась:
– Кто такой Сэмми?
Хок уже доел свою порцию и, подняв на нее глаза, увидел, что она ждет ответа.
– Сэмми – владелец этого… места. Мы здесь находимся под его покровительством.
– Где это здесь? – уточнила она.
– Этого я вам сказать не могу.
Анджела отодвинула в сторону свою тарелку и положила на желтую льняную салфетку стиснутые кулаки.
– Я полагала, что вы обещали больше не лгать.
– Обещал. – Хок встал, собрал со стола всю грязную посуду и отнес на кухню. Включая посудомоечную машину, он услышал, как она подошла и села у стойки, отделявшей кухню от жилой комнаты.
Хок понял, что ему не удастся так легко отделаться от нее.
– Я действительно сказал, что не буду вам лгать. Однако я не стану говорить вам о вещах, которые вам знать не следует.
– Вы доступно объяснили, что мне не позволено уйти отсюда, – продолжала она, избегая упоминания о том, что уже пыталась это проделать. Она сверлила его гневным взглядом, словно он был виноват в том, что люди Сэмми повернули ее назад… Хотя, конечно, если быть честным до конца, именно он втравил ее в эту историю. Анджела была настойчива: – Что за беда, если вы расскажете мне, где я нахожусь? Не вижу, чем эти сведения могут мне пригодиться.
– Дело не в этом. О местонахождении Сэмми знает ограниченное число людей. Ему не понравится, если я разглашу эту информацию.
– Вы имеете в виду, что я тогда могла бы найти его вновь? – осведомилась она, и в глазах ее вспыхнуло что-то вроде надежды.
– Вы догадливы. – Хок снова занялся посудомоечной машиной. Убрав посуду, он вытер стол и присоединился к Анджеле, которая устроилась у полукруглого окна, выходящего на основное здание. Она сидела, обхватив поджатые колени и глядя в окно с сосредоточенным видом, явно не располагающим к общению. Хок подтянул к окну тяжелое кресло и уселся в него.
– Нам надо кое-что обсудить с вами, – объявил он.
– Когда вы собираетесь отпустить меня? – спросила Анджела, не поворачивая головы.
– Пока не могу сказать. Вы поймете почему после нашего разговора, – облокотившись на ручку кресла, он подпер щеку кулаком и задумался в поисках подходящих объяснений. – Думаю, что стоит рассказать вам все с самого начала, чтобы вы лучше представляли себе, что происходит.
Она повернула к нему лицо и встретилась с ним глазами.
– То, что вы проделали со мной прошлой ночью, было непростительной жестокостью. Я приготовилась умереть.