– Она сидит там с того момента, как выбежала из коттеджа. Около трех минут, – пояснил охранник.
– Почему она не двигается дальше? – удивился Хок.
– Не знаю. Участок окружают человек шесть, но они все в укрытиях. Наблюдение ведется электронным путем, а в этих зарослях нет камеры.
Хок передал свой пистолет охраннику и, не обращая внимания на его протесты, зашагал по лужайке к кустам, выставив вперед пустые руки. Двигался он медленно, давая Анджеле возможность увидеть его и решить, что делать.
Если она собирается выстрелить, то пусть лучше делает это с большого расстояния. Нужна большая меткость, чтобы попасть из маленького пистолета на этом расстоянии, а Хок сильно сомневался в ее снайперских способностях.
Однако он уже один раз в ней ошибся, и теперь эта мысль не давала ему покоя. Он был уже в десяти футах от кустов, когда услышал из зарослей шорох, а потом весьма крепкие для женских уст ругательства.
С момента, когда Хок вышел из-за деревьев и направился к ней, Анджела поняла, что ее попытка провалилась. Он шел решительным шагом прямо к рододендронам, словно точно зная, где она находится. Как он это узнал, она понять не могла, и мурашки побежали у нее по спине при мысли, что кто-то все это время наблюдал за ней. Ее успех был иллюзорным, побег – всего лишь тщетным усилием.
Она сначала мысленно выругала себя за то, что слишком промедлила в зарослях, но в следующую же секунду должна была признаться себе, что даже если бы добралась до леса, далеко ее бы не пустили.
Они, а не только один Хок. Пистолет в ее ладони вдруг стал тяжелым, хотя она знала, что в нем не более пары фунтов. Глядя на тускло поблескивающее дуло, Анджела решила, что, пожалуй, должна быть признательна за то, что ее сразу не подстрелили. Если они знали, что она здесь прячется, то должны были также знать, что она вооружена.
Пистолет выскользнул из ее пальцев на землю, и она, ругаясь, стала шарить в траве, пока не почувствовала холод металла.
– Анджела?
Сердце ее подпрыгнуло и забилось чаще. В просвет листьев она увидела, что Хок остановился в пяти футах от кустов.
– Анджела, с тобой все в порядке?
Он присел на корточки и положил руки на колени, демонстрируя свое миролюбие. В его голосе звучало беспокойство… за нее, не за себя. Если он и боялся, что выстрелом ему снесет голову, то внешне это никак не проявлялось. Только теперь она заметила, что в руках у него нет оружия.
– Что? – Колени ее болели от скорченной позы, которая уже стала привычной для тела в течение последних суток. Однако она стиснула зубы и постаралась не думать о боли.