По-прежнему сжимая пистолет, она отчаянно пыталась что-нибудь придумать, но, к сожалению, ничего дельного не приходило на ум.
– Ты сам причинял мне боль.
– Это было до того, как я узнал, что ошибся.
– Я не хочу больше здесь находиться, Хок.
– Тогда вылезай из кустов и пошли в дом, – предложил он.
– Я имею в виду не кусты, а вообще это место, – злясь на его недогадливость, раздраженно сказала Анджела.
– Знаю.
Он встал и протянул руку в просвет между ветками.
Анджела поколебалась, потом решила, что бессмысленно оттягивать неизбежное. Она выбиралась из кустов на четвереньках, от чего ее несчастные коленки снова заныли, и замерла, распрямившись и настороженно глядя на него.
Рука Хока все еще была протянута вперед в ожидании пистолета. Анджеле почему-то показалось, что он просит, а не требует. Не поднимая глаз, она положила пистолет ему на ладонь и повернулась в сторону коттеджа.
– Спасибо.
Анджела обернулась и поглядела на него через плечо.
– За что?
– За то, что не выстрелила в меня.
– Да ладно. Я и собаку в свое время не смогла застрелить, – зачем-то призналась она.
Хок не стал уточнять, что это была за собака, а она зашагала по сырой траве к дому, зная, что он следует за ней. Не потому, что слышала звук шагов, а потому, что спиной чувствовала его присутствие. Он не пытался коснуться ее, за что она была ему благодарна, ее трясло от пережитого, и не хотелось, чтобы эту слабость кто-то заметил.
Когда они подошли к коттеджу, Хок шагнул вперед и распахнул перед ней дверь. Дождавшись, что она посмотрела ему в лицо, он поинтересовался:
– А когда ты не смогла убить собаку, это сделал кто-то другой?
– Да.
– Тогда тебе нечего об этом тревожиться.
Он вошел в дом вслед за Анджелой.
Ощущая на себе его взгляд, она пересекла комнату и уселась на излюбленное место у окна. Хок ненадолго покинул ее, чтобы о чем-то переговорить с охранником, словно материализовавшимся из тьмы.
Анджела, нахмурясь, уставилась на розовую ночную рубашку без рукавов из тонкой ткани, которая в большой руке Хока выглядела просто нелепо. По подолу шла широкая оборка, в центре присобранного лифа красовался бантик. Ей хотелось скользнуть в чистую мягкую сорочку, но Анджела воспринимала в штыки все, что предлагал Хок.
– Оставьте ее себе, она вам пригодится, – с издевкой сказала она.
– Не упрямься, Ангел. Я считал, что тебе захочется надеть что-нибудь чистое.
Скомкав рубашку, Хок кинул ее Анджеле, и та легким розовым облачком опустилась рядом с нею. Ловким движением она сбросила рубашку на пол, совсем близко от комода, с которого начался ее великий побег. Интересно, Хок уже обнаружил, где она пряталась?