Весь свой багаж довезла в сохранности. Кроме шляпы — уверена, кто-то ее стащил.
Сердечный привет Маркусу и Вам.
Эмма».
Он шел по хитроумному лабиринту узких улочек с тесно стоящими домами, держа путь к северному берегу. Там был еще один пляж — пустой, открытый ветру и длинным пологим волнам, которые накатывали из океанской дали. Мастерская Бена Литтона была обращена фасадом к этому берегу. Когда-то в этом домике хранились рыбацкие сети, и с улицы добраться к мастерской можно было только по мощеному булыжником пандусу, упиравшемуся в двойную просмоленную черную дверь. На ней была дощечка с его именем и огромное железное дверное кольцо. Роберт постучал и крикнул: «Эмма!» Ответа не было. Он отворил дверь, и ее тут же чуть было не вырвало у него из руки порывом ветра — точно стремительный поток воды, он ворвался через открытое окно в дальней стене мастерской. Когда дверь за Робертом захлопнулась, сквозняк спал. В мастерской было пусто и холодно. Эммы не было, однако стремянка, кисть и ведро с побелкой свидетельствовали о ее недавнем занятии. Одна стена была уже полностью выкрашена. Роберт подошел, потрогал рукой — она была холодная и мокрая.
Посередине этой стены выступала уродливая старомодная плита, сейчас пустая и холодная; возле нее газовая плитка, старый чайник и перевернутый на бок оранжевый ящик, в котором стояли синие и белые полосатые кружки и горшочек с кусковым сахаром. У противоположной стены стоял рабочий стол Бена, на котором лежали в беспорядке рисунки и бумага. Тюбики красок и множество карандашей и кистей, разложенных на кусках картона. Стена над столом потемнела от времени и грязи и была сплошь покрыта мазками краски. Казалось, на ней громоздится какое-то разноцветное ракообразное существо. К столу была пристроена длинная полка, она шла вдоль всего стола, и на ней располагалась коллекция objects trouves[7] Бена: голыш с берега, окаменевшая морская звезда. В синем кувшинчике стояла высушенная трава. Почтовая открытка с репродукцией Пикассо; кусок плавника, из которого море и ветер вытесали абстрактную скульптуру. Фотографии — моментальные снимки, с загнувшимися углами, веером заткнутые в обложку от меню; приглашение на вернисаж, который состоялся шесть лет тому назад, и наконец старинный тяжелый бинокль.
На полу, вдоль стен, стояли полотна, а в середине комнаты, на мольберте, прикрытая куском выцветшей розовой ткани, картина в работе. Напротив пустого очага — софа, накрытая чем-то вроде останков арабского ковра, и возле — старый кухонный столик с укороченными ножками, на нем жестяная банка с сигаретами, пепельница с горой окурков, стопка журналов «Студии» и чаша из зеленого стекла, полная разрисованных фарфоровых яиц.