Мы только что с Юрой обсуждали, как сделать «Петербург» Белого. Строили планы. И Караулов везде пишет, что я должен играть Аблеухова. Но Аблеухов-то — Аполлон! Да не просто Аполлон, а еще и Аполлон Аполлонович!!
Вот отпущу сейчас бороду — для Левы, для «Вишневого сада», и, может, для Рагина[ 129 ]. Будет своя. Не нужно клеить. И, конечно, все без грима. И все они — и Фирс, и Рагин — будут непохожи — это непременное условие... Когда-то я уже отпускал бороду — для «Аткинса». Жаль, Алена бороду не признает. Она не любит, что я ее все время расчесываю.
Надо все-таки узнать, откуда это: «...быть лицеприятным — нехорошо, такой человек и за кусок хлеба сделает неправду». Вертится в голове...
Девятый кирпичик: осторожно — обольщения!
На первый взгляд этот кирпичик к профессии отношения не имеет. Но зато, как говорил все тот же Жевакин, «это уже касается насчет личности». Если, конечно, таковая в наличии. На пути у этой личности обольщений, соблазнов предостаточно. И вот самое неприятное: актеры любят режиссировать. Хлебом не корми. Никто не хочет посмотреть на себя со стороны — на режиссуре обжигаются, но снова — за режиссуру! Как дурман. Как для музыканта дирижерская палочка. Но у музыкантов есть возможность спрятаться за ноты (многие из них так и говорят: я играю только то, что написано в нотах, — и все!). Что же делать остальным? Неужели нельзя, чтобы: и швец, и жнец, и на дуде игрец?
Вот что предлагает мой герой, Человек в футляре: «...скрестить бы нашу нацию с немецкой, мы бы тогда все смогли. У нас и колбаски бы тогда были не хуже немецких».
У Сергея Юрского есть по этому поводу замечательный рассказ. Как встретились два артиста: немецкий и советский. Немецкий допытывается у советского, как строится его рабочий день. Советский начинает с того, что встает рано. «Ах, вы рано встаете?..» — Перебивает немец. «Да, встаю рано, чищу зубы, завтракаю...» «Ах, вы завтракаете?..» — опять удивляется немец. Наш «выкладывает» ему весь свой рабочий день: бегу, говорит, на репетицию, потом, после репетиции, на телевидение, потом чиню машину, перекусываю, заезжаю за женой, вечером на спектакль, после спектакля еще в гости... Немец все переспрашивает «Ах, вы бежите на репетицию?..», «Ах, вы...» И наконец, когда день кончился, делает резюме: «И что же — такой мизерный результат?» Наш соглашается: «Да, такой мизерный результат!»
Один раз на режиссуре «обжегся» и я. Результат был действительно мизерный — фильму «Стежки-дорожки», где я еще играл и главную роль, Украина присудила четвертую категорию. Ниже уже не бывает. Москва положение исправила: в результате вышла третья.