— Может, комиссия ещё не подсчитала его баллы?
— А может, эти идиоты просто забыли про него?
— И вовсе даже не надо быть идиотом, чтобы забыть про Риддла! — донесся до Тома голос Седрика Филипа. — Ничтожество так легко забыть… — Филип осекся: Том щелкнул под столом пальцами, ухитрившись через весь зал ударить в него Заклятьем Helium без использования палочки.
Наташа довольно быстро вернулась на своё место, а к столу экзаменаторов отправился Ричард Забини (он наконец-то изросся, избавившись от придававшей ему совершенно детский вид пухлости) и, получив свой табель, вернулся за стол.
Теперь в курсе происходящего были все четыре факультета.
— А может, они оставили его напоследок потому, что он тянет на самый высший балл? — с затаенным восхищением предположила Люси Чабб.
Но нет — она ошиблась: профессор Дамблдор свернул пергамент и передал его профессору Ксавьеру, который, с видом великомученика, начал выгонять студентов из зала. Поколебавшись, Том всё же остался, следя за перешептываниями косящихся на него учителей. От неловкого беспокойства у парня засосало под ложечкой, он начал возиться с застежками на своей кожаной сумке — словно вовсе и не хотел оставаться…
В другом конце зала Диппет, пожав плечами, что-то негромко сказал Дамблдору. Том попытался прочесть по губам — вышло что-то вроде «Альбус, только ты можешь сделать это — с твоим-то опытом…» Понятно, что это не прибавило Тому уверенности в себе. Профессора Твидди и Камден сослались на занятия и заторопились прочь, — Том лишился поддержки любимых педагогов. Диппет вместе с другими учителями, бросавшими на Тома удивленно-испуганные взгляды, тоже устало покинул зал.
За преподавательским столом остался только Дамблдор, судя по его виду, он был несколько раздосадован поспешным бегством остальных. Не решаясь что-либо предпринять, Том продолжал возиться с застежками на своей сумке. Он почувствовал, что стол слегка подвинулся, когда Дамблдор сел напротив него, но парень демонстративно не поднимал глаз, продолжая заниматься своими делами.
— Возможно, ты удивлен, что тебя так и не вызвали, — наконец нарушил молчание Дамблдор.
Том осознавал, что его собственные движения стали ещё более суетливыми.
— Да, — он старался, чтобы его голос звучал как можно более безразлично.
— Ну-с, частично это связано с твоими высокими баллами — тридцать два балла… в шестнадцать лет… Это просто неслыханно! — из уст Дамблдора это прозвучало почти сердито, и Том порозовел. — Ваш волшебный IQ… да и обычный тоже — где-то порядка 250.
У Тома перехватило дыхание.