Снэйп ответил не сразу. Он немного походил по комнате, затем сел на постель, окончательно взяв себя в руки.
— Ты должен понять, Поттер, — голос Снэйпа был очень тихим — так тихо он еще никогда не говорил, — что твоя жизнь теперь принадлежит не только тебе, но всем. Ты же слышал, что говорилось в пророчестве — ты — единственный, кто может его убить. Ты должен научиться ценить свою жизнь, Поттер. Так же, цени жизни тех, кто рядом с тобой — не провоцируй Малфоя. Он будет мстить не тебе, но твоим друзьям, Поттер. Их ты тоже хочешь потерять, как и Блэка?
— Нет, не хочу, — так же тихо ответил Гарри, подняв глаза на Снэйпа. — Они — единственное, что у меня осталось, сэр.
— Так цени их жизни, как самое драгоценное на земле, если твоя жизнь тебе уже не нужна, — медленно ответил Мастер Зелий, глядя прямо в глаза юноше. — Наблюдай за всем, что происходит — твоя мать умела замечать малейшие изменения в людях и переносить их на поступки людей. У нее была потрясающая интуиция — надеюсь, она передалась тебе, Поттер. Я не позволю тебе испортить столько лет моей напряженной работы, Поттер. Ты должен исполнить пророчество, иначе все жертвы были и будут напрасными. И…хотя бы, иногда, прислушивайся к советам тех, кто умнее тебя — это не помешает.
— Да, сэр, — сказал Гарри. Сделав небольшую паузу, Гарри решился задать вопрос. — Профессор Снэйп, могу я спросить о том, что услышал?
— Нет, не можешь, — ответил Снэйп тоном, не терпящим возражений. — Ты и так знаешь уже столько, что можешь погубить и себя, и меня, и все дело. Лучше всего, чтобы ты забыл услышанное. Лучше для всех нас.
Тут дверь спальни открылась, и в комнату практически влетел Дамблдор, он был бледен.
— Что случилось, Гарри? — спросил он. — Северус, что произошло?
— Я как раз пытался узнать у Поттера, чего в этот раз хотел Темный Лорд, — ответил Снэйп, придав своему голосу обычную манеру.
Гарри рассказал все, что вспомнил.
— Все очень серьезно, Гарри, — медленно и взволнованно сказал Дамблдор. — Если в ближайшее время ты не научишься закрывать свой разум от Волдеморта — третьего раза ты можешь не пережить. Как его успехи, Северус?
— Весьма скромные, директор, — ответил Снэйп, описывая круги по спальне. — Хотя ему удалось остановить меня со второго раза, но этого недостаточно — он теряет слишком много времени на выстраивание блока. Но это — ничто в сравнении, с его страхом вернуться в больные воспоминания. Его самый страшный враг — его эмоции. Он не может их контролировать.
— Гарри, я же просил тебя сдерживаться! — воскликнул Дамблдор.