Поэтические воззрения славян на природу - том 1 (Афанасьев) - страница 337

С понятием покрывать тесно соединяется представление об охранении, защите, покровительстве: санскр. uranah — защитник, varanah — могучий, сильный; отсюда возникло уподобление облака кожаному воинскому щиту (сравни: щит и защита). Громовержец Зевс, шествуя в грозовой туче, закрывался ею, как нагрудником или щитом, и потому назывался = носящий эгиду, эта эгида (буквально: козлиная шкура;,), по свидетельству Гомера — бурная, косматая, ярко блестящая, была дарована ему хитрым художником Гефестом. Потрясая ею, Зевс наводил ужас на смертных:

Так изобразил поэт удары грома и блеск молний. Дочь Зевса, воинственная Афина, владела такою же эгидою, в средине которой помещалась голова Горгоны, страшная своими убийственными взорами. Намеки на подобное представление тучи огненным щитом встречаются и в русских сказках (сравни выше, стр. 110- I).[2165] Так как древнейший язык употреблял одинаковые названия и для звериной шкуры, и для животных, покрытых мохнатою шерстью, то арийское племя не только признавало в облаках небесное руно, но и сверх того олицетворяло их бодливыми баранами, резвыми овцами, прыгающими козлами и козами. И баран, и козел известны своею похотливостью в весеннюю пору, это характеристическое свойство их народная фантазия сблизила с плодотворящею силою весенних грозовых туч, испускающих из себя семя дождя: сравни ярь — весна, ярость — похоть, Ярило — дождящий Перун, ярка, ярочка — овца, серб, јарац — козел, јарица — молодая коза, јарина — овечья шерсть;[2166] подобно тому санскр. vrszan — прозвание Индры, дождевое облако и козел. Но если в применении к самцам, оплодотворителям стад, дождь принимался за плотское семя, то в применении к самкам в нем видели молоко, проливаемое небесными овцами и козами. Белые облака, являющиеся в жаркие летние дни на небе, до сих пор называются у немцев schäfchcn,[2167] на Руси — барашками, а у болгар овцами Ильи-пророка.[2168] Об этих облаках-барашках в Германии выражаются: «der Herrgott bütet seine Schafe», «der liebe Gott füttert seine Schäfchen mit Rosenblättern».[2169] Народная русская загадка «бессмертная черная овечка вся в огне горит» означает темную ночь, блестящую звездами.[2170] Первоначально загадка эта, по всему вероятию, прилагалась к черной туче, сверкающей молниями; но, под влия(349)нием постоянного отождествления ночного мрака с потемняющею небо тучею, означенный образ принят за метафору звездной ночи. Сияние молний, обыкновенно уподобляемое блеску благородных металлов, заставило соединить с облачным руном эпитеты золотого и серебряного. Греческий миф рассказывает о священном златорунном баране, который бегал по воздуху над широкими морями и сушею: баран этот увёз детей Нефелы (— облако; дети, рождаемые облаком, суть молнии) Геллу и Фрикса: первая, подобно Гефесту, упала в море, а последний принес барана в жертву Зевсу, т. е. предал его сожжению в пламени грозы; золотое же руно Фрикс пригвоздил к дубу (в священной роще Арея), где оно висело оберегаемое страшным драконом и «блистало, как облако, облитое золотистыми лучами утренней зори».