— Иди ко мне, мой любимый… муж, — произнесла Бренна, протягивая к нему руки. — Подари мне любовь.
В ответ Йоранд накрыл ее собой. Бренне была приятна тяжесть его большого тела. Она почувствовала, как ее бедра встречают что-то твердое, и тоже немного подалась вперед.
— Бренна! — выдохнул ее имя Йоранд, а затем начал покрывать ее шею поцелуями.
Со всей нежностью он ласкал Бренну, настойчиво изучая все уголки ее тела, покрывал ее груди поцелуями. Когда между его губ оказались болящие от возбуждения соски, Бренна не удержалась и вскрикнула. Ее сотрясали волны сладостных позывов, она ощущала, как прикосновения к грудям отзываются где-то в глубине живота сладкой пульсацией. С каждым новым прикосновением она все больше переполнялась страстным желанием.
Йоранд уже дразнил языком ее пупок и ребра. Бренна сознавала, что ей нестерпимо хочется чего-то, о чем она пока понятия не имеет.
— Во имя святого, что вы делаете со мной? — задыхаясь, спросила она.
— Дарю вам любовь, принцесса, — ответил Йоранд, осторожно раздвигая ее складки между бедрами и пробуя ее на вкус языком.
— Помилосердствуйте, — взмолилась Бренна.
— И не подумаю, — шутливо ответил Йоранд, возвращаясь к сладкой пытке.
Бренна поняла, что теряет контроль над собой, она вся дрожала от желания. Девушка услышала тихий стон и тут же сообразила, что это стонала она. Но странно, не было никакого позора. Нагота девушку не смущала, она чувствовала, что Йоранд теперь раздевает донага ее душу.
Но это Бренну теперь тоже нисколько не смущало.
Когда отец Михаил учил Бренну, он рассказывал ей, как создавать декоративные узоры, которые вились бесконечной вязью. Сейчас такое же великолепие, как прежде на пергаменте, было в ее душе. Тонкие струны души сплетались во все более хитрый и извилистый узор. Бренна судорожно вздохнула. Где-то внизу она ощущала все нарастающую потребность… Но чего?
Внезапно узел разорвался ослепительной вспышкой удовольствия, и по ее телу пошли сладкие судороги. Нормандец уже не ласкал Бренну, но ее тело продолжало с силой сокращаться, наполняя ее восхищением. Темный туннель, в котором, как ей казалось, она летит, вдруг раздвинулся в изумительно красивый коридор, заполненный светом и теплотой. Сирены пели в ее душе песню радости.
Когда девушка постепенно обрела себя, она поняла, что лежит рядом с Йорандом. Рука нормандца лежала прямо на ее груди, где сердце.
— С вами все хорошо, принцесса? — спросил он.
Бренна удивленно посмотрела на Йоранда и со вздохом ответила:
— Да, вы же видите это.
Она провела пальцем по щеке и подбородку нормандца, пораженная тем, что он только что сотворил своими руками и губами.