* * *
Мышкину повезло, лошадь спокойно паслась на поляне. Он получил фору, целый час времени, пока охранники возвращались обратно, брали лошадей и ехали в объезд.
Через два часа Мышкин обогнул город с севера, переправился через Снежеть, и скоро уже ехал по дороге в Брянск. К вечеру Иннокентий Петрович добрался до долгожданного ручья. До места ночевки оставалось целых пять километров по воде.
* * *
Первым делом Мышкин проверил, оставленные в тайнике, боеприпасы, аптечку, воду и хлеб. Запасы были целы, ни люди, ни звери не добрались до них за четыре дня.
Спал Мышкин крепко, лошадь один раз разбудила его, но это была ложная тревога. Ранним утром Мышкин отвел лошадь на небольшую поляну в лес, стреножил и оставил пастись.
На той стороне реки был широкий луг. Этот берег возвышался над рекой метров на пять, создавая Мышкину прекрасную позицию для обороны. Иннокентий Петрович ждал до полудня. Уже собрался уходить в поселок к Светлане, посчитав, что погоня потеряла его след.
Дружинники высыпали на луг длинной цепочкой, и собаки сразу истошно залаяли, почуяв близкую добычу. Мелкие беспородные шавки, смело бросились вперед. Поводков на них не было, а охотничий азарт был сильнее дрессуры. «Нужно было делать помост на дереве», – пожалел об ошибке Мышкин. Он успел перестрелять десяток бегущих впереди собак, прежде чем четверка оставшихся, остервенелых от запаха крови, животных переплыла реку. Иннокентия Петровича спас крутой песчаный берег и дикое возбуждение собак. Они бросались по прямой, раз за разом соскальзывая вниз по песку, и каждый раз на одну собаку становилось меньше. Смерть последней совпала с появлением на его берегу реки семерки всадников. Люди оказались умнее собак. Они разделились на три группы, трое атаковали в лоб, а две пары других попытались берегом обойти Мышкина. Справа и слева крутой берег постепенно понижался, и через двести метров лошади легко могли взобраться наверх. Троицу ближних дружинников, спешившихся, пытающихся забраться наверх, Иннокентий Петрович расстрелял без труда. «Почему они не используют луки», – удивлялся Мышкин глупости воинов. Он не знал, что за живого убийцу князя плата назначена на сотню серебряных гривен больше, чем за мертвого. Дружинниками руководила жадность.
Четверка охотников, за головой Мышкина, скрылась в густом лесу, покрывающим берег. Иннокентий Петрович, как можно быстрее, стал пробираться на поляну, к лошади.
До поляны оставалось несколько шагов, когда Мышкин услышал впереди грубые мужские голоса. Дружинники опередили его.