– Олег, я всю зиму провел с половцами. Они нормальные, вменяемые парни, ничем не хуже, чем мурома или ушкуйники. Даже минские ополченцы вели себя в Литве более жестоко. Я помню набег половцев на Карачев. Но и мурома постоянно ходят набегами на степь.
– В Ливонии крестьян пожалел, в Полоцк не стал на продажу отправлять. В Риге немцев грабить не захотел, дружбу завел. Ливов в армию набрал, потом половцев. У тебя нерусские все в друзьях ходят, особенно половцы. Ты совсем забыл, кто здесь наши предки, а кто их враги, и следовательно наши с тобой тоже.
Вошедшая со свежим пивом Маша с ужасом смотрела на злые лица господ. Характер у князя был переменчив, она видела его разным. Но Никита? Тот всегда был спокойным, добрым и веселым. Бывало, пошутит, и князь рассмеётся, ссоры, как не бывало.
– Пошла вон! – сорвался в крике на Машу Олег.
– Поехали к Светлане. И письмо пошли Коробовым, чтобы приехали в Новгород-Северский. Такие людоедские планы надо доводить до сведения всех, – неестественно спокойно сказал Никита.
– От кого ты хочешь получить поддержку, от рабовладельца Коробова? Ты хоть знаешь, какое полицейское государство построила у себя Светлана? Она паспорта ввела! Землю отдала помещикам! Петр Первый отдыхает. Приедешь, посмотришь, – уже почти спокойно закончил Олег.
– Мои братья… – с расстановкой начал Никита.
– … подкаблучники! – закончил за него Олег.
Но Никита не поддержал его шутливого тона. Встал и вышел, аккуратно закрыв дверь. Машка, сидевшая на лавке в коридоре, осторожно взглянула на него. Никита улыбнулся и потрепал её по щеке. Но получилось это не озорно, как всегда, а грустно и неловко.
* * *
Вечером Олег сообщил, что послал письмо Коробову и предложил позвать в Новгород-Северский Счастливчика. Никита согласился, нечетный голос не помешает, и политический вес у Счастливчика был огромный. Новгородскому купеческому сынку, обычному ушкуйнику, доверяла большая часть армии. Исключение составляли варяги Новгорода, Минска и Полоцка, но им не доверяли сами русские.
* * *
По сути дела не хотели разговаривать три дня. Сначала домашние новости, всякие бытовые вопросы, финансовые и политические. Коробов привез для Никиты его жен, не забыл захватить Марфу. Кому он её привез было непонятно, потому, что Светлана узурпировала ночное время Олега.
И всё же, на четвёртый день заговорили о половцах. Каждый из присутствующих лицемерно прятал свое решение за достойными причинами, но все обрекли половцев на геноцид.
– Половцам даётся шанс войти в круг цивилизованных народов, – Светлана сформулировала фразу жестко.