– Небось, старая вдова, сестра у тебя была?
– Не молодая уже, семнадцать зим прожила, но не вдова.
– Сильно плакала, когда за старика выдавали?
– Нет, сама себе его выбрала. И он себя стариком не считает. Сотнику не говори, что он тоже старик. Обидится.
– Что, старше меня?
– Наверняка. За пятьдесят мужику. Но меня перепил, переборол и за весь поход ни разу не болел. На сырой земле спит, а утром не кашляет.
– Не может быть.
– Он костром землю высушивает, и на щите спит, – засмеялся Фрост, – так я позову сотника?
– Зови, уболтал старика.
– Никому не говори. Фрост – молчалив и холоден, как лед. Это все знают, – забеспокоился молодой вождь.
* * *
Через два дня конный разъезд Фроста перехватил в двадцати километрах от города конвой с пленными казаками и викингами. Радости пленных не было конца. Допросы конвойных по поводу серебра закончились безрезультатно. Гудмунд и Фрост решили собрать серебро в Суздале. Сначала определили, что доля добычи Скворцова, сдается викингами серебром. Стрелки, приданные Фросту Василием, сами принесли все серебро, и добавили золото. После подсчета, Фрост обложил город данью. Купцы предпочли не гневить молодого викинга. Тем более, что слухи, об украденных у Гудмунда суздальцами богатствах, приобрели невиданные масштабы.
13 октября 1123 года.
Оставив в городе больных и раненых, Гудмунд и Фрост направились в Сызрань. Увы, но здоровых оказалось меньше половины состава.
16 октября 1123 года.
Удрученный видом разграбленного города, Василий ругал себя, на чем свет стоит, зачем он разрешил Фросту этот набег. Не в силах сам ехать, Василий остался в Суздале.
Вдогонку за викингами Скворцов послал полторы сотни кавалеристов, каждый из которых имел по две заводных лошади. Они везли серебро и золото, собранное в Ростове и Ярославле.
Когда же эти дождь и грязь закончатся? Ударил мороз, дождь превратился в снег.
16 ноября 1123 года. Зима.
Поволжье встретило скворцовских посланцев морозами. Снег еще не выпал, пустынно кругом, мороз сковал мелкие озера и ручьи. Ночевали в маленькой роще, под защитой косматого ельника. Наскоро сооруженные шалаши плохо спасали от пронизывающего ветра. Жгли костры тихо, чтобы дым над рощей не выдал место ночевки. Хотя понимали, что зря скрытничают, такого табуна не спрятать. Утром повалил густой снег, сразу потеплело. Появилась надежда, что сегодня отряд достигнет поселка крестьян. В белой, безмолвной степи продолжалось скрытое движение кочевников, их не мог остановить жестокий холод, не остановит и снег. Волки, сопровождавшие караван последние пять переходов, оставили на снегу массу следов. Лоси, зайцы, другое зверье, покидающее свои места обитания из-за присутствия каравана, служили неплохой поживой для них. Иногда волкам удавалось поживиться отбившейся от табуна лошадью. Казакам и викингам было сытно, выручали запасы: и сушеное мясо, и хлеб, и мед, и крупа. Много везли с собой в расчете на обратную дорогу с «крестьянами». А вот овес для лошадей начали экономить, рассчитывать на пополнение его запасов не следовало. В дорогу тронулись ранним утром.