Он нисколько не сомневался в том, что его жизнь окажется под угрозой. Стоит только Амбиелли догадаться, чьих рук дело...
Он будет осторожен. Не пойдет в полицейский участок. Уж он-то знает, с какой неизбежной быстротой распространяются сведения по каналам этого учреждения, напоминающим метастазы раковой опухоли. И просачиваются за его пределы. Нет, он все расскажет ее родителям, а те из благодарности, быть может, спасут его своим молчанием. Нужно действовать предельно хитро и осторожно, но родителям рассказать придется.
У Сэма была машина — видавший многое автомобильчик, которым он пользовался от случая к случаю. Лучше воспользоваться им, чем брать такси, хотя бы даже пересаживаться из одного в другое, чтобы попасть в верхнюю часть города. Он не хочет оставлять ни следа, ни впечатления, будто старается этот след запутать. Нет, за ним еще не должны следить. И все равно на тротуаре Сэму было не по себе. Но ведь больше не существует никакой организации Амбиелли, если не считать Малыша Хохенбаума, этот последний лист на мертвой лозе. И все-таки лучше воспользоваться своей машиной — ее не смогут допросить ни завтра, ни в необозримом будущем.
Разумеется, ее придется оставить на стоянке, но если даже ее там заметят, вряд ли подумают именно о нем — машина в большом городе безлика и незаметна.
Было бы благоразумно составить план дальнейших действий. Лучше всего, вероятно, исчезнуть из города и добраться до лачуги у озера. И предаваться там воспоминаниям о своей юности, прошедшей в провинции. Сэм завел себе летний домик, ветхий, дешевенький и слишком холодный для апреля. До него часа полтора езды. Пускай его увидят в деревне. Об этой лачуге мало кому известно. Изредка Сэм привозил туда кое-кого из своих знакомых. Изредка. Человека три во всем городе знают о ее существовании и местоположении. Вот и будет у него отличное алиби.
Можно будет отвезти туда плотника. Подумают, что он уже съездил туда и понял, что нужно заниматься ремонтом. Плотнику всегда найдется дело.
Худшее наступит потом, когда по его вине сорвется преступление. Его станут расспрашивать, а он возьмет и заранее смоется на озеро, притворившись невинным, ничего не ведающим. Настоящим младенцем. И у него будет хорошее алиби.
Его спасет его репутация молчуна.
Сэм шагал в сторону гаража, упиваясь весенним ветром. Номер дома Солсбери он узнал еще два месяца назад. Дом стоял в самом фешенебельном районе Ист-Сайда, на углу, неподалеку от реки. Парадное выходило в один из тех старомодных тихих кварталов, куда не докатываются бушующие волны городской жизни. Сэм оставил машину за углом. Очутившись на голом дне каменного каньона, он стал особенно подозрительным.