«Паханы» за голову полковника Герасимова назначили самую щедрую за всю афганскую войну премию. Только вот выплатить ее так и не удалось.
Может быть, авторитет в глазах сослуживцев и подтолкнул тогда Дмитрия Михайловича к выступлению на заседании Военного Совета 40-й армии.
Заявление комбрига, с точки зрения главного политработника армии, присутствовавшего там, было крайне дерзким. Герасимов заявил с трибуны, что его офицеры, которые не вылезают из рейдов, уезжают в Союз так и не получив порою даже скромной медали, а политработники де в орденах. Более того, комбриг предложил обратить внимание на политработников в зале — кто из них не имеет ордена?
Такого генерал стерпеть не мог:
— Вы хотите сказать, что политработники не воюют?..
— Воюют…
Не о тех говорил Герасимов, кто плечом к плечу с ними идет на «духов», а о тех, кто в больших и малых штабах штаны протирает, зато грудь вовремя под орден успевает подставить.
Запомнил тот спор генерала политработник. Ох, как запомнил. Одно представление на Героя Советского Союза зарубил еще в Кабуле, другое — уже в Москве. По закону подлости оно опять попало к тому же генералу. Он и здесь, в столице, «сидел» на орденах, решал, чья грудь достойна Золотой Звезды, а чья нет. Конечно же, несмотря на все подвиги, грудь комбрига Герасимова никак не вписывалась в геройскую шеренгу. Так что орден Красной Звезды есть, Красного Знамени есть, и даже самый высший орден советской страны — Ленина — тоже присутствует, а вот Героя — нет.
Хотя, откровенно говоря, жизнь Дмитрия Герасимова вместила столько героического, что некоторому на две, а то и на три жизни хватило бы. Есть люди, которые всегда в тылу, в обозе. Им хорошо там, тепло и уютно. А такие, как Герасимов, всегда на острие. Ладно уж, когда он стал спецназовцем, тут сама профессия, как говорят, обязывает. Но и до этого, еще мальчишкой, он любил рисковые дела: летал в Витебском аэроклубе, учился в Армавирском училище летчиков. А когда был отчислен из училища, пошел в шахту проходчиком.
В 1964-м призвался в армию солдатом. В 1967-м поступил в Ташкентское танковое и через год его закончил. Все экзамены сдал экстерном, получил звание лейтенанта. Но в танкистах долго не задержался, попал в спецназ командиром группы. С тех пор прошел все ступеньки — от комгруппы до комбрига.
И в мирное, застойное, как принято теперь называть, время находил «горячие точки». В 1967 году крымские татары в Чимкенте захватили милицейский арсенал. В те годы о таких инцидентах не принято было писать, но от этого не менялась суть и степень опасности; Приходилось рисковать, но выполнять задачу.