– Я не эксперт, но я не глухой и узнаю талант, если услышу его. Это турне твоего таланта. Ты поехала в это турне, потому что ты талантлива, а не потому, что Боннеру однажды пришла в голову гениальная мысль. Поверь мне, если бы ты осталась верна той музыке, которую играла раньше, ты бы все равно стала бы суперзвездой. Может, тебе потребовалось бы на это больше времени, но ты бы это сделала.
– Музыка, которую я играла раньше? – спросила Одри, поворачиваясь к нему лицом. – А откуда ты о ней знаешь?
В его лице что-то изменилось, и Одри затрепетала.
– Знаю, – произнес Джек, скользя по ее телу взглядом, словно поглаживая шелком. – Не ты одна из Техаса. Так случилось, что несколько лет назад я слышал пару твоих выступлений в Остине.
– Ты шутишь! – решительно сказала Одри.
Джек поднял глаза.
– Богом клянусь, что слышал.
– Правда? – настойчиво спросила она, пытаясь прочесть его мысли.
Джек наклонился, и они оказались нос к носу.
– Правда.
Он ее слышал? Он слышал музыку, которую она так любит? У Одри тут же возник вопрос, который она абсолютно не собиралась ему задавать, потому что совершенно не интересовалась его мнением, но каким-то образом язык опередил мысли, и она спросила:
– И… что ты об этом думаешь?
– Что я думаю? – Его взгляд упал на ее губы. – Я в восторге от этих песен. Я в восторге от тебя.
Одри улыбнулась с неподдельным удовольствием.
– Правда?
– Я считал, что ты поешь лучше всех в Остине.
«Ты поешь лучше всех в Остине». А ведь было время, когда она только об этом и мечтала. Значит, он слышал ее в Остине, а потом…
– Стоп, стоп! – воскликнула Одри, замотав головой. – Погоди минуту! Если ты слышал меня в Остине, что тогда означало это твое «в жизни о тебе не слышал» в Коста-Рике?
Джек хмыкнул и небрежным жестом убрал упавшую ей на лицо прядь волос.
– Ну, видишь ли, милая, не поведи ты себя в ту ночь как настоящая дива, мне не пришлось бы обламывать твое самомнение.
– Дива?! – рассердилась Одри. – У меня нет самомнения!
– Да ну? А вот мне кажется, что оно у тебя довольно-таки большое.
– Да тебе откуда знать? Джек выгнул бровь.
– Ну, начать с того, что ты кидаешься на всех. Ты не очень-то вежлива, но об этом мы уже говорили.
Неужели это правда? Неужели все они считают ее дивой? Но она вовсе не такая, даже близко ничего подобного нет! На самом деле она очень милая… Стоп! Что это она опять делает?
– О Боже! – воскликнула Одри, оттолкнула его в сторону и зашагала по дорожке. – Я даже пытаться не буду что-нибудь объяснять! – крикнула она, оглянувшись.
– Прекрасно. Только не уходи далеко – мне не платят за то, чтобы я бегал за тобой, как собака, всякий раз, как ты начинаешь психовать.