Какое-то время все молча наслаждались напитком.
— Солнце, однако, — сообщил один аксакал.
Все молча покивали головами. Хлебнули чай, если это можно так назвать, из пиал… еще помолчали…
— Жара, однако, — сообщил следующий.
Всё собрание снова с умным видом покивало головами и снова отхлебнуло по глотку.
— Трава желтеет… однако, — так же серьезно через большой промежуток времени поведал новость следующий старик.
На продолжительное время установилась тишина, прерываемая редкими и громкими прихлебываниями напитка.
— Овцам однако, скоро есть будет нечего, — стелился еще один дедуля.
— Дождь, однако надо, — чуть ли не через час заявил еще один.
Аксакалы снова дружно покивали головами, опрокинули в себя остатки напитка и, молча, встав, исчезли в темноте.
На следующее утро я проснулся от шумной активности возле нашего шатра. Шаман ползал по земле и что-то там рисовал и раскладывал в камни в некотором порядке, известном лишь ему одному. Орра была задействована на работах «подай, принеси» и бегала как угорелая, стараясь угодить старику. Присев у входа в свое жилище, я с интересом смотрел на приготовления.
Когда, по мнению шамана, все соответствовало его требованиям, он подошел ко мне, взял за руку и, подведя к кошме, лежащей в центре круга, выложенного белёными камнями, усадил и дал в руки мой бубен. Похоже, он принял к сведению пожелания старейшин, и намерен их воплощать, а мне придется активно работать в его программе по вызыванию осадков.
Еще раз проверив свои приготовления, он, постукивая бубном, начал медленно прохаживаться вокруг меня, тихо завывая. За кругом камней горели четыре костра, и сидящие рядом старики, время от времени подбрасывали в них топливо.
Скорость передвижения, ритм ударов и сила голоса постепенно увеличивались. Через некоторый промежуток времени он причитал уже в полный голос. Мерный ритм бубна вводил в какое-то странное состояние, при котором затихали все мысли. По знаку шамана я подключился к его сольному выступлению, и мы заголосили вдвоем.
Чем дальше мы с шаманом пели, тем громче становился мой голос и тем более разнообразные звуки я начинал петь. Не то чтобы я сам выбирал их, они как бы сами собой неслись из меня.
Совершенно не представляю, сколько мы так надрывались, но когда замолчали, оказалось, что собравшиеся вокруг нас жители деревни, подпевали нам протяжным звуком, напоминающим Ом. Когда затих последний звук нашего хорового пения, в горах раздался гром, похожий на сход лавины или камнепад. Шаман радостно заорал, что-то выкрикивая. Его поддержала вся деревня, что-то восторженно восклицая. Похоже, сход лавины у них явился подтверждающим знаком. Но при такой практике уже всё в ближайших горах, что может обвалиться, должно было давно это сделать?!