– Да нет, все правильно.
Раймонд знал, что он все рассчитал правильно. Он сразу понял, что Кельвину в тягость провожать Маргарет. Они тепло распрощались с Маргарет и она ушла с Раймондом, согретая чувством, что домой ее будет провожать настоящий барон.
Фелисити откинулась на спинку кресла и вздохнула. Мимо проходил из курительной комнаты официант, она попросила его принести еще два бренди. Потом она лениво, протяжно заговорила. – «А она мила, только тебе она никак не подходит.»
– Интересно, почему?
– А потому что на свете вообще нет ни одной женщины, которая бы тебе подходила. – Фелисити сомкнула брови. – Бросил бы ты эти потуги, дорогой.
– Фелисити, уже не первый раз ты мне заявляешь, что я никогда не смогу просто дружить с женщиной. Но с тобой-то мы дружим, и довольно давно.
Фелисити почти закрыла глаза – ему показалось, что она засыпает.
– Все так, дорогой мой, только она не так умна, как я. Когда ты решил прервать наш роман, у меня хватило ума ответить тебе тем же.
– Но, Фелисити!
– Дорогой Кельвин, ты же это знаешь не хуже меня. Я тебя просто хотела предупредить, пока это не зашло слишком далеко. Больше у тебя нет друзей-женщин – только мне хватило разума, чтобы понять тебя, но Маргарет – это не я. Это сейчас тебе кажется, что она такая тихая и скромная, но поверь мне, гам бушует океан ревности и такие страсти, что тебе потом все это не расхлебать. Она сегодня уже пыталась тебя соблазнить?
– Ради бога, перестань.
– А мне кажется, что ты меня обманываешь, – она помедлила, – ага, вот и Раймонд вернулся, как он быстро. Так что, дорогой, ты бы сразу поставил бедняжку Маргарет на место.
– Поверь мне, Фелисити, она для меня ровным счетом ничего не значит!
– Именно в этом все и дело, Кельвин. Именно в этом, – Фелисити вдруг посерьезнела, – таких людей, как ты, и на пушечный выстрел нельзя подпускать к людям, которые для вас ничего не значат, – тут она улыбнулась. – Дорогой мой, да ты самый скрытный человек, из всех, кого я знаю, только меня-то ты не проведешь – ты не единственный талантливый писатель на планете – все это мы уже проходили. Иди домой, садись за работу, если хочешь, приезжай к нам пожить.
– Не могу, я с романом на карантине.
– Понятно.
Раймонд подошел к жене, Фелисити поднялась. Подождав, пока они не скрылись из виду, Кельвин вышел из отеля и пешком пошел к себе. Всю дорогу он размышлял над словами Фелисити. Поднявшись к себе в комнату, он открыл рукопись, полистал ее, и бросил на стол – совершенная пока бессмыслица выходила – просто еще один роман, чтобы заработать денег и дать ему время подумать над романом своей жизни. Он почувствовал, как сильно он устал.