«Ну, тогда… Но нам обязательно нужно срочно отправить Розмери в Розхэвен с Эйлин, а Майкл может поехать с нами.» Лицо ее вспыхнуло радостью. «И мне еще надо зайти в багажное отделение, там же мои картины!»
– Там их штук сто, а может больше, – сказал Майкл. – И меня ни разу не нарисовала, только Розмери.
– Я действительно очень много писала Розмери, – сказала Грейс, и Кельвин понял, что для нее это почему-то имело большое значение, судя по заблестевшим глазам.
Они вынесли из багажного вагона коробки с картинами и расселись по двум машинам – одна отвезет Эйлин, Розмери и большую часть багажа в Розхэвен, Кельвин поедет с Грейс и Майклом на площадь короля Георга. По пути Майкл неумолчно трещал о своих приключениях во время каникул. Кельвин, улучив момент, спросил Грейс: «Хорошие получились картины?»
– Ты же знаешь, я никогда раньше не пробовала, – ответила Грейс и добавила радостным голосом: – К нам в Касси приезжал сам Гейер. Он мне через месяц всю свою галерею отдаст под выставку.
– Гейер? – озадаченно спросил Кельвин.
– Я же тебе говорю, я первый раз попробовала писать картины, – смущенно ответила Грейс.
Кельвин был изумлен. Если Гейер, у которого галерея на Бонд Стрит, всю ее отдает под выставку Грейс, значит, у нее действительно неплохие картины. Машина остановилась перед пансионом и Кельвин попросил водителя позвонить через час. Когда миссис Гэррик увидела всех троих, она была вне себя от счастья, кинулась целовать Майкла, который при этом сильно покраснел. Грейс рассмеялась и сказала: «Ну что ж, миссис Гэррик, надо думать, сейчас нас угостят таким чаем, которого мы еще в жизни не пробовали».
И действительно, чай, поданный миссис Гэррик, оказался изумительным, Грейс долго им наслаждалась у горящего камина. Майкл обнял пишущую машинку и тщательно печатал раз за разом свое имя.
Грейс спросила: «Так ты действительно ни разу и не съездил в Розхэвен?»
– Нет, – ответил он и получил вопросительный взгляд. – Я все время просидел взаперти из-за дождя – здесь лило не переставая.
– Тогда почему ты мне об этом не написал? Может, нам было лучше остаться в Лондоне. Да нас тут такая погода убьет, после тропиков. Она внимательно на него посмотрела: «А ты ничего, только как будто устал. Много работаешь?»
– Пока не очень.
Неожиданно она почувствовала, что что-то не так и спросила: «А чем ты занимался в Крок Бэй?»
Его лицо просветлело, когда он сказал: «Тем, чем давно хотел заняться.»
– Слава богу, наконец.
Он с удивлением увидел, что ее глаза полны слез, и мягко сказал: «Я пока только в общих чертах все набросал, там еще работы непочатый край.»