– Нет.
– Я тебе это затем говорю, что ждать я тебя не буду – я этим буду заниматься независимо от того, будешь ты рядом или нет. Или ты идешь со мной, или нет.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что ты будешь жить здесь со мной до тех пор, пока я не получу развод и не смогу на тебе жениться, или ты прямо сейчас уйдешь отсюда и из моей жизни навсегда. – Она сильно побледнела, но он старался говорить как можно серьезнее: «А сейчас мы пойдем в «Корабельный колокол» ужинать.
Он помог ей одеть пальто, оделся сам и они молча дошли до «Корабельного колокола». Он заказал жареных цыплят и бутылку легкого вина.
В полной тишине они плотно поужинали, и уже после кофе Кельвин сказал: «Сейчас мы поднимемся в бар и чего-нибудь выпьем, а потом пойдем домой.»
Они поднялись в бар, уселись на высокие табуреты у стойки и заказали по бокалу Драмбуйе. Кельвин весь вечер ни разу не посмотрел по сторонам, и только на выходе увидел ту самую женщину, одиноко сидевшую в углу за бокалом вина. Лицо ее по-прежнему было подобно свежей розе под пышной шапкой иссиня-черных волос, и Кельвину послышалось, что она говорит те же самые слова: «Пойдем со мной. Пойдем скорее, а она исчезнет.» Ее восхитительные глаза остановились на секунду на Григ, и она снова опустила взгляд в бокал с вином.
Выйдя за дверь, Григ облегченно выдохнула: «Кажется, она все еще ждет тебя.»
– Да, – Кельвин попытался выдавить из себя улыбку. – Кажется действительно ждет.
Григ явно была напугана, ее щеки порозовели.
– Так ты за этим шел в бар?
– Да.
На улице по-прежнему свирепствовал ветер, небо опустилось еще ниже. К темному окну прилипла старая газета, и ветер пытался оторвать ее и унести прочь.
Кельвин заметил: «Ну нас и ночка впереди ждет.» Он потянул ноздрями воздух: «Ветер с гор дует, может, хоть пыль хорошенько выбьет из этого города. Пойдем».
Молча они дошли до его пансиона – впервые они шли, не держась за руки. Григ чувствовала себя так, как будто его от нее отрезали – вид у нее был совершенно несчастный.
Они вошли в комнату, Кельвин предложил: «Сними пальто.»
– Мне нельзя задерживаться, Кельвин.
– Сколько нужно, столько ты здесь и пробудешь. Он сел в кресло, она же беспокойно и бесцельно ходила по комнате. Хотела было сесть на подлокотник кресла, но передумала. Ветер казалось, сошел с ума в трубе и клубы дыма заволокли комнату. Она открыла форточку и раздвинула занавески.
– Зачем тебе нужно, чтобы я жила здесь, Кельвин?
Голос ее звучал ровно и спокойно, и он забеспокоился.
– Я хочу понять, смогу ли я с тобой всю жизнь прожить. Ему, казалось, все смертельно надоело.