Ангарский вариант (Хван) - страница 46

И потопал к возку, не оборачиваясь.

– Шшо ише дале будет!

– Шшо деитцэ! Пошшо? Ох те, мне! – раздались голоса в расходящейся по дворам толпе.

"Мне это не нать! Сейгод уйду к Вигарю" – решил для себя Яр.

Поговорив вечером с супругой и с соседом своим, Василием, Ярко решил по весне уплыть до Ангарии. Помнил он советы Вигаря, что де, в Ангарии чуть ли не рай земной – и никакого убытку подданным не творят княжьи люди. Привирал Вигарь, конечно, но уж явно там сто крат лучше, чем сидеть да ждать ухватистую соловецкую братию. Вольного помора трудно заставить работать не на себя. И Яр решил последовать совету товарища.

Человек сидел за столом, устало вытянув натруженные ноги. Глаза его, такие же усталые, но горящие блеском ненависти к невидимому, но почти что осязаемому им недругу, двигались вслед читаемых ими строк. Он был один в полутёмном помещении, свет в которое проникал лишь сквозь небольшое, закрытое куском прозрачного пластика, оконце. Сопровождавшие его люди благоразумно решили оставить его одного. Дочитав послание, человек тотчас же расслабил напряжённые мышцы, а голова его бессильно откинулась на высокую, обитую толстой и грубой тканью, спинку кресла. Глаза усталого человека закрывались сами собой, но им мешало неясное светлое пятно, пробивающееся сквозь мутную пелену полузабытья. Наконец, взгляд его сфокусировался на лёгкой, кажущейся невесомой, деревянной птице, висящей на тонком шнурке и расправившей резные крылья. Она лениво покачивалась в такт неощутимого сквозняка – вправо, влево, покачивая изящными крыльями, снова вправо‑влево. Чёрные бусинки глаз деревянной птицы, казалось, с укором глядят на бессовестно уставившегося на неё человека.

'Ты совершил ошибку' – прошептал он одними губами строку из прочитанного им послания.

– Что же, похоже, так и есть, – пробормотал он, закрыв глаза. Усталый донельзя человек тотчас же провалился в тяжёлый, беспокойный сон. Мелькали картинки из прошлой, донельзя далёкой жизни. Снился детдом, с его светлым, казавшимся маленькому Игорю бесконечным, залом с огромными окнами, сквозь которые лакированный паркет заливало жаркое солнце. Скрип спортивной обуви, запах сваленных у брусьев нескольких матов, гулкие команды тренера Романа Стефановича и детский смех товарищей, беззлобно подначивающих Игорька, самого маленького воспитанника в их группе. Ядвига, первая любовь, и её роскошные рыжие кудри на общем с девчонками выпускном вечере, шум и смех, танцы, ночные песни под гитару, огромный костёр. Потом армия…