— Тебе будут задавать провокационные вопросы, — убеждала она. — Вриттер обязательно придет, и что ты будешь делать, если она тебя спросит, например, о планах на будущее?
— А ты? — огрызнулся Гарри после продолжительной паузы, во время которой отчетливо почувствовал, что поставлен в тупик этим вроде бы простым вопросом.
— Скажу, что приложу все силы, чтобы сгладить неравенство в магическом обществе, — бодро отчеканила Гермиона. — О П.У.К.Н.И я, разумеется, умолчу, — бросила она ухмыляющемуся Рону, и вновь обратилась к Гарри. — Я вообще могу сказать, что выйду замуж, и так сойдет. А от тебя, Гарри, ждут чего-то особенного. Даже не думай, поздно отказываться! Ну?!
— Знаешь, я, наверное, скажу, что хочу бороться с темными магами, — ответил Гарри. — Стану аврором!
— Хороший ответ, — неожиданно похвалила Гермиона и, к явному ужасу Рона и скрытому — Гарри, достала из кармана блокнот и принялась листать его. — А что? Я составила примерный список…
— Бедный Гарри, я тебе не завидую, — вздохнул Рон. — Придется все это отрепетировать, она ведь не отстанет.
— Зато он будет готов, — с упреком произнесла Гермиона. — Так, кого бы ты еще хотел видеть на своем празднике, кроме погибших родителей, ой, я имею в виду, тебя об этом точно спросят, — отрубила она, заметив, как скривился Гарри. — Это хороший способ обелить память Сириуса, кроме того…
— Прекрати издеваться над Гарри! — вступилась Джинни.
— Он должен быть готов! — настаивала Гермиона.
— Родителей, — сурово перебил ее Гарри, — моего крестного отца Сириуса Блэка и, конечно, нашего директора, Альбуса Дамблдора. Мысленно они всегда со мной, я горжусь тем, что они были в моей жизни. Довольна?
— Как-то пафосно, но в целом пойдет, — не смутилась Гермиона. — А какой подарок ты больше всего хотел бы получить?
— Чтобы меня оставили в покое с этим банкетом, — не задумываясь, высказал Гарри, заслужив тем самым обиженный взгляд Гермионы. — Ладно. Я хотел бы… — Тут ему вспомнился первый урок профессора Локхарда на втором курсе, и подсказка показалась вполне удачной: — …получить известие о том, что весь мир в безопасности. Нет, Гермиона, я не хочу становиться похожим на Локхарда! — воскликнул он протестующее.
— Тебе это не грозит, ты совсем сочинять не умеешь, — успокоила Гермиона. — В целом подойдет, но если тебя конкретно спросят, так, скажи, что тебе не помешает плащ-невидимка.
— Но ведь у меня есть плащ-невидимка! — возразил Гарри.
— К счастью, никто об этом не знает, — напомнила Гермиона.
Она спрашивала и спрашивала. О том, как он относится к министру и к Министерству магии вообще; после долгих препирательств ей удалось убедить Гарри, что следует подчеркнуть необходимость министерской деятельности в борьбе с темными силами. О его друзьях; это оказалось не так просто — описать их, тем более, что они присутствовали тут же, и Рон критически выслушал, что «они много пережили вместе», и велел не упоминать гигантских пауков. Гермиона, явно подражая Рите Вриттер, спросила также о любви, прежних и нынешних увлечениях Гарри; все, кроме нее, определенно сочли, что лучше бы она не спрашивала об этом при Джинни. Он с трудом пробормотал: «Это слишком личное» и, к его удивлению, Гермиона отстала. Потом она спросила, как он себя чувствует — сам по себе и в связи со смертью Дамблдора.