– Медленные вы на подъём оказались. Если вы все такие варёные, то я передушу вас голыми руками за одну ночь…
Вскоре они нашли Карлушу, склонились над ним и долго ворочали его с боку на бок, покуда не убедились, что признаков жизни в нём не было. Снег уже навалил изрядно и скрыл следы Эсэ, поэтому никто не заподозрил его присутствия. Никто не обратил внимания на тонкий кожаный шнурок, привязанный к ветке кустарника в двух шагах от мертвеца.
Якут сел на коня только после того, как вся процессия вернулась обратно на территорию строительства. Теперь он мог ехать. Его ждала большая резня.
Навстречу ему вышел молодой человек с мужественным лицом, на груди у него висел бинокль. Эсэ уже раньше успел заметить, как этот человек разглядывал его с расстояния. Позади него стоял ещё один, тоже молодой. Остальные, видимо, занимались покойником и строительством.
– Далеко путь держишь? Говоришь ли по-русски? – спросил Галкин, постукивая пальцами по биноклю.
– Сюда еду, работать хочу, – произнёс Эсэ. – Кто начальник?
Галкин с откровенным интересом оглядел седло на лошади незнакомца, особенное внимание он уделил колчану, украшенному орнаментом из белого подшейного волоса оленя. Из колчана виднелся двуслойный лук, обмотанный сухожилиями. Лук был сделан по старинным правилам. В его концах, где крепилась тетива, сидели две костяные пластинки, обёрнутые кожаным шнурком.
– Хороший у тебя лук, – взмахнул рукой Александр. – Нынче редко встретишь человека с таким оружием.
Эсэ кивнул.
– Я вижу, у тебя имеется также и винтовка, а вон ещё и ружьё. Ты на редкость хорошо оснащён, просто прекрасно, – сказал Галкин, не скрывая своего удивления. – Ты охотник?
– Да.
– Какую же работу ты ищешь здесь? Что я могу предложить тебе? – Галкин задумался. – У нас только что человек погиб… Так ты говоришь, что ищешь работу? Почему здесь? Куда ты едешь?
Эсэ задумчиво посмотрел вперёд и решил не увиливать:
– Я слышал голос. Он сказал мне ехать сюда.
– Голос? – Александр был погружён в свои мысли и никак не мог сосредоточиться на словах Якута. – Какой голос?
– Мать-Зверь разговаривала со мной.
– Мать-Зверь? – Галкин оглядел Эсэ с ног до головы. – Я вижу у тебя сумку оюна. Я не ошибся? Ты шаманишь?
– Мой отец был оюн, – важно ответил Эсэ. – Он обучал меня. Он погиб. Я тоже немного оюн, но я больше воин. Мой отец был кузнецом.
– Кузнецом? – Галкин с уважением кивнул.
– Разве кузнец это что-то особенное? – спросил негромко Селевёрстов из-за его спины.
– Понимаешь, Иван, они считают кузнецов самыми могущественными шаманами. Это особый культ. Чтобы стать кузнецом, нужно пройти специальный обряд посвящения. Обычный шаман ничего не может сделать кузнецу и даже никогда не решится на этот шаг. Кузнец же в силах одолеть любого шамана. Кроме того, кузнечество передаётся по наследству, а обычное шаманство – нет. Так что если ты сын кузнеца, то ты уже шаман, по-ихнему оюн.