«Нет, ошибиться я не могла… стоп, кажется, дверь просто взята на предохранитель!»
– Берт, снимите дверь с предохранителя!
– Хадсон, прикрой рот!
– А-а-а-а-а!
И снова между ними возникло свалившееся с потолка чудовищное тело, почти подмяв под себя Дрейка.
Несколько выстрелов в упор оторвали монстру голову; брызнувший из шеи фонтан кислоты накрыл Дрейка. Убийственные капли падали ему на руки, на лицо, вгрызаясь в кожу и мышцы и сдирая их с костей. Дрейк завопил, отчаянно и дико. За доли секунды его рука сгорела до костей, пятна разъедения закрыли лицо и глаза.
Он еще кричал, когда Хадсон первым почувствовал открывшийся за спиной простор для отхода: проклятая дверь наконец распахнулась!
Ее створки горели. Подскочивший было с огнетушителем Бишоп отпрыгнул назад, давая дорогу уцелевшим.
– Скорее!
– Загружайтесь!
– Скорее!!!
Они влетели в транспортер втроем: Дрейк, продолжая вопить, корчился на земле.
Сверху падали, гулко ударяясь о железо пола, новые чудовища.
– Закрываю! – предупредительно крикнула Рипли, ища нужную кнопку. Створки двери поехали друг другу навстречу. Но они двигались слишком медленно, – во всяком случае, для теперешних обстоятельств. В последний момент, не давая им закрыться до конца и раздвигая обратно, между ними вклинился наиболее резвый монстр.
Клацнули челюсти, взмахнула в воздухе лапа.
– Отцепи меня, отцепи! – изо всех сил заорала Вески, снаряжение которой зацепилось за что-то у самой двери.
Почти сразу же Хиггс прыгнул к двери. Пасть раскрылась ему навстречу.
«Ах, ты так? – Он выхватил свой обрез и сунул ствол в пасть. – Ну так получай!»
Чудовище взорвалось изнутри.
Хиггс инстинктивно отшатнулся и поднял руку, прикрывая глаза, – только это его и спасло. Лишь несколько брызг обожгли его руку.
Тут же обе створки двери с лязгом захлопнулись.
Вески издала неясный звук – не то стон, не то рычание. Хиггс обеспокоенно повернулся к ней.
– Дрейк!.. – осипшим голосом выдавила она. – А как же Дрейк?
– Забудь о нем, – ровным голосом ответил ей Бишоп. – Он мертв…
Что-то тяжелое ударилось в дверь бронетранспортера; машину тряхнуло.
– Рипли, поехали, – приказал Берт.
Вески отвернулась.
Ей не хотелось, чтобы кто-то мог увидеть ее слабость. Как ни странно, она сейчас готова была заплакать и поэтому изо всех сил старалась превратить внезапно захлестнувшую ее горечь в злость.
Кто бы мог подумать, что Вески, цветущая и привлекательная особой красотой амазонки, может так страдать от одиночества из-за потери одного-единственного друга, с которым она больше ругалась, чем нежничала. Но это было так; она сама не ожидала, что гибель Дрейка так ее потрясет.