Шоу вытащил карманные часы, бросил на них взгляд и уставился на Джастина, изогнув бровь:
– Ну что ж, хорошо.
Все, включая Викторию, поднялись на ноги. Она до сих пор не смотрела на Джастина. Его сердце отчего-то упало.
За всю свою жизнь он ни разу не пожалел о своих сексуальных аппетитах. Так как он мог удовлетворить любую женщину, он не мучился угрызениями совести, занимаясь с ними любовью и бросая их. Даже с Викторией, чей образ неотступно преследовал его, он не чувствовал вины за то, что спал с другими женщинами. Их брак не настоящий. Если настоящие вообще существуют.
И все же сейчас он ощутил раскаяние. Ему страстно захотелось оправдаться, объяснить ей, что с теми, другими, он не предавал ее.
Хотя он предавал. Впервые в жизни он ощутил это как предательство и устыдился.
Калеб предложил руку мисс Фарнсуэрт, и она приняла ее. Они вместе вышли в холл. Шоу бросил вопросительный взгляд на Джастина, потом обратился к Виктории:
– Миледи, знакомство с вами доставило мне чрезвычайное удовольствие. Надеюсь, мы скоро увидимся.
На уста Виктории вернулась искренняя улыбка – но ненадолго.
– Благодарю вас, мистер Шоу. Беседа с вами оказалась очень… познавательной.
Он дотронулся губами до ее руки, бросил на Джастина еще один взгляд через плечо и удалился, оставив их наедине.
Виктория не удостоила Джастина даже взглядом. Она внимательно изучала узор на скатерти. Когда пауза затянулась, она заметила:
– Твой брат и мистер Шоу очень милые и… очень забавные.
Джастин шагнул к ней, сам не зная зачем. Должен ли он извиниться? И как это сделать?
– Виктория… – начал он мягко.
Она подняла на него глаза. Пронзительный взгляд. Холодный. Она не желает с ним разговаривать. Не об этом.
– Я сегодня же просмотрю твой список и сделаю пометки. Уверена, ты так же, как и я, хочешь побыстрее закончить с этим делом. Чем скорее все вернется на круги своя, тем лучше для нас обоих..
Джастин набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но Виктория уже шла к двери – изображала радушную хозяйку, которая вышла попрощаться с гостями. Шоу и Калеб направлялись к экипажу, который ждал их троих у подъезда.
Джастин со вздохом взял шляпу и перчатки у одного из лакеев и тоже пошел к двери, где Виктория стояла и махала Калебу и Шоу. Потом она повернулась, чтобы уйти в дом, но он мягко взял ее за руку и удержал.
– Виктория, – прошептал он, глядя ей в глаза. Пустые глаза. Ничего не выражающие. Внезапно он ощутил тоску по ее вспыльчивости и злости. – Я приеду вечером.
Она кивнула, деловито и отрывисто бросила:
– Да. До вечера.
Тысячи мыслей пронеслись в мозгу Джастина в этот момент. Он хотел бы встряхнуть Викторию. Пусть лучше злится! Он хотел признаться, что три года бредил ею, тосковал по ней, грезил о ней. Что он чувствовал себя потерянным и неудовлетворенным, пока она не вернулась и он не смог, наконец, к ней прикоснуться.