– Знаешь, Илья, я боюсь, что эта цепочка очень далеко может увести.
Серега как-то очень быстро успокоился и теперь говорил тихо и устало.
– Просто в последнее время слишком много несчастных случаев происходит – Ватутин в непонятную засаду УПАшников попал, Берия погиб, Леселидзе вместе с машиной под лед ушел, теперь вот Черняховский… Ведь если бы не вы, его смерть можно было списать на шальной снаряд. Странно это все… Тут бы сейчас дров не наломать…
– Ну и как поступим? Что, сделаем вид, будто ничего не произошло?
– Разумеется, нет. Если уж вляпались, то надо доводить до конца. Я сейчас с Иваном Петровичем свяжусь, а ты готовь машину…
– Горбуненко брать будем?
– Ну, так скажем, просто привезем сюда Филиппа и побеседуем.
– Понял… Вдвоем поедем?
– Да.
Гусев висел на телефоне минут сорок. За это время я успел у Марата узнать, можно ли различить по воронке и картине разлета осколков, закладка это была или прилетевший снаряд. Оказывается – можно! И грамотный специалист это сделает на раз. То есть мои предположения были верны – выстрел из орудия с подрывом фугаса создаст картину несчастного случая. Тем более, этот участок дороги в принципе попадает в зону действия максимальной дальности гаубицы. Ни о каком прицельном обстреле, конечно, и речи нет, но шальной снаряд сюда может залететь, что и требовалось доказать. Только с другой стороны – все равно очень странно получается. Такого просто не может быть, чтобы влепить одиночный снаряд в воронку от фугаса, и любой эксперт моментально скажет, что тут была закладка, а гаубица только для отвода глаз пальнула. Поэтому для чего все эти сложности нужны были – непонятно.
А потом, когда Серега наконец излил душу начальству, мы поехали в дивизию. По пути я поинтересовался разговором:
– Что Иван Петрович сказал?
– Да в общем-то ничего хорошего. Он сейчас на доклад к Верховному идет, а нас ждет послезавтра, в Москве.
– Нас с тобой?
– Нас и Горбуненко…
– Угу, то есть твоего Филиппа в столице теперь крутить будут…
Гусев на эти слова только чертыхнулся и ответил:
– Да нормальный он мужик и служака честный. Может, его тот младшой просто оклеветал, чтобы от тебя отвязаться. Назвал первую знакомую фамилию и сдох, собака такая. Да и вы тоже хороши – считай, всей группой ни одного живого «языка» взять не смогли. Навыки, что ли, теряете?
– Слушай, не заводись по новой! Сейчас приедем и разберемся…
Но разобраться не получилось. По приезде в штаб дивизии Горбуненко на месте не нашли, а на вопрос, где искать начальника «десятки», последовал ответ, что он часа полтора назад укатил к танкистам в Тремпен. Меня как-то сразу начали терзать нехорошие предчувствия. С чего бы майор на ночь глядя к «мазуте» поехал? Причем, как мы узнали, его туда не вызывали, а он сам рванул. Связавшись со штабом танкового полка, выяснили, что СМЕРШевец к ним не приезжал. Гусев, видно, тоже почуял неладное, поэтому, взяв два отделения из комендантского взвода, мы двинули в Тремпен.