Русские не без значения переглянулись, отмечая расположение к себе переводчика.
В помещении стало тихо. Одного табурета не хватало, и Грибанов прохаживался вдоль стены, у которой сидели пленники. Доски поскрипывали, подгибаясь под его ногами. У противоположной стены в углу сидел подпоручик Хаттори, с откровенным любопытством рассматривая пленников. Против него за столом у маленького окошка, ведущего в коридор, сидел дежурный — круглолицый, узкоглазый, немолодой жандарм, занятый, видимо больше для виду, какими-то бумагами.
Японцев и пленников разделяла высокая чугунная печь, напоминающая домну в миниатюре, — непременная принадлежность жилых японских помещений. На ней стоял массивный чугунный литой чайник, в нем нудно и однообразно пищал пар.
— Иннокентий Петрович, мне дурно, — вдруг нарушил молчание Стульбицкий. — У них здесь какая-то кислая вонь, попросите пожалуйста, для меня холодной воды.
— О, сию минуту, — вскочил Хаттори.
Он сказал дежурному чтобы тот быстро принес кружку холодной воды, но солдат ответил, что не может уходить от телефона. Тогда Хаттори сам вышел и вскоре вернулся с водой. Трясущимися пальцами Стульбицкий вцепился в фарфоровую плошку и моментально осушил ее.
— Благодарю вас. — с облегчением произнес он и тыльной стороной ладони потер лоб.
— О, пожаруйста. — улыбнулся Хаттори и слегка поклонился.
— Он хороший парень, — шепнул Борилка на ухо капитану Воронкову.
Воронков, качнув головой, обратился к Хаттори:
— Скажите, пожалуйста, кроме нас кого-нибудь еще из русских подбирали с погибшего парохода?
Подпоручик Хаттори не без значения покосился на дежурного жандарма, отрицательно тряхнул головой, потом сказал:
— Прошу не задавать мне деровых вопросов, я торико переводчик.
При этих словах майор Грибанов и капитан Воронков многозначительно переглянулись. Все русские, даже Андронникова, тоже улыбнулись.
Время тянулось мучительно медленно. Пленники изнывали от усталости и от жары — в комнате было сильно натоплено. Но еще больше мучила тайная тревога за свою судьбу: чем все это кончится?
Но вот наконец раздался телефонный звонок. Дежурный жандарм расторопно схватил трубку.
— Дежурный рядовой Нарита слушает. Да, здесь. Раскисли, оборванные. Семь человек. Просили чаю и еще медицинской помощи, у них двое раненых. Одна женщина. Да, очень красивая. Нет, не оказывали. Чаю тоже не дали. Им здесь не курорт. Хай!
Он положил трубку.
— Кто звонил? — спросил подпоручик Хаттори.
— Ординарец господина подполковника Кувахара. Скоро господин подполковник будет здесь сам.
Едва ли кто-нибудь заметил хоть малейшие перемены на лице Грибанова при упоминании имени подполковника Кувахара. Усилием воли Грибанов старался казаться спокойным. Он не думал, что эта встреча состоится. Теперь надо готовиться к худшему, — в этом Грибанов отдавал себе ясный отчет. А может быть, Кувахара не узнает его?