Стихи (Фирдоуси) - страница 15

НАПАДЕНИЕ СУХРАБА НА ШАТЕР КЕЙ-КАВУСА

Как услыхал Сухраб ответ такой, К Хаджиру повернулся он спиной. Скрыл от него лицо свое сурово И больше не сказал ему ни слова. Ударил кисти тыльной стороной, Сбил с ног его, в шатер вернулся свой. Один там, ночи пасмурной угрюмей, Он долго предавался некой думе. И встал и препоясался на бой, Снял с головы венец он золотой. Надел взамен индийский шлем булатный, Облек могучий стан кольчугой ратной. Взял меч, копье и палицу свою, Как тяжкий гром разящую в бою. От ярости и гнева весь кипел он, На скакуна играющего сел он И, кажущийся мчащейся горой, Как опьяненный слон, помчался в бой. Пыль до луны, как облако, всклубил он Ворвался в средоточье вражьих сил он. Как стадо ланей перед ярым львом, Войска бежали пред богатырем. Бежали храбрые пред закаленным Копьем, в скопленье войска устремленным. Щит поникал, роняла меч рука, Страх обуял иранские войска. Средь боя на совет сошлись вельможи, Сказали: "Если он не Сам, то кто же? Вежд на него без ужаса поднять Нельзя!.. Кто ж битву может с ним принять?" Тут загремел Сухраб, как гром небесный: "Эй, Кей-Кавус, коварный шах бесчестный! За все грехи ответишь ты сейчас! Как чувствуешь себя ты в этот час? Увижу я теперь не льва, а труса, Когда метну аркан на Кей-Кавуса! Как в ход пущу я меч свой и копье, Я истреблю все воинство твое. Когда лазутчик твой в наш стан прокрался, Убил Жанду, - я солнцем дня поклялся, Что перебью вас всех своим копьем, А шаха на аркан возьму живьем. Так что ж хвалился ты богатырями? Где львы твои с могучими когтями? Где Фарибурз, где Гив, Гударз и Туе, Где славный лев - Рустам твой, Кей-Кавус? Где богатырь Занга - любимец битвы? Пусть выйдут! Не помогут им молитвы! Что прячутся они? Пускай в бою Покажут мощь хваленую свою!" Умолк Сухраб. Мгновенья миновали. В ответ иранцы в ужасе молчали. Тут молча лев-Сухраб на холм взошел, Где был шатер Кавуса и престол. Ударил. Кольев семьдесят опорных Свалил под грудою ковров узорных! Карная рев над войском загремел, Но шах Кавус собою овладел. И возгласил: "Эй вы, столпы Ирана, Скачите в стан Рустама Тахамтана! Скажите: несказанна мощь его, И выйти некому против него! Не выстоит никто против удара Туранца, кроме сына Зали-Зара". Помчался в стан Рустама старый Туе, Все рассказал, что приказал Кавус. Рустам в ответ: "Всегда, когда владыка Меня зовет пред царственное лико, Я знаю - будет битва. Он всегда Зовет меня туда, где ждет беда". Велел Рустам, чтоб Рахша оседлали, Чтоб воины в готовности стояли. Взглянул он в поле, видит: полем Гив Куда-то скачет, густо напылив. Вот взял Рустам седло из серебра. Сказал Гургин: "Поторопись, пора!.." Вот крепко подтянул Рустам подпругу, А Туе помог надеть ему кольчугу. Покамест сборы их в сраженье шли, Они карнай услышали вдали. И дрогнула душа у Тахамтана, Сказал он: "Это битва Ахримана! Поистине, в день Страшного суда Не над одной душой висит беда!.." Тут поясом злаченым Тахамтан Свой препоясал тигровый кафтан. На Рахша сел Рустам и в путь собрался. В шатре с войсками Завара остался. Сказал Рустам: "Здесь будешь ты внимать Нам издали, как любящая мать". И понесли знамена пред Рустамом, Свирепым в гневе и в бою упрямым. Когда Сухраба увидал Рустам, Он дрогнул духом: "Впрямь - он воин Сам, Ни у кого не видел столь широкой В плечах я мощи, выи столь жестокой..." Сказал Рустам Сухрабу: "Отойдем, В открытом поле ратный спор начнем". Услыша слово честное такое, Отъехал в степь Сухраб, взыскуя боя. Потер ладони он, оружье взял И так Рустаму весело сказал: "Поедем, муж! И пусть толкуют люди О нашем ратоборстве, как о чуде. Иранцев и туранцев не возьмем, Мы в поле выедем с тобой вдвоем". Любуясь, как Сухраб взирает гордо, Как на коне своем сидит он твердо, Рустам сказал: "О юный витязь мой, Над этой степью, хладной и сухой, Как нынче тепел ветерок весенний!.. Я много на веку видал сражений. Я не людей - драконов убивал, И поражений в битве я не знал. Чудовищ Нила клал я на лопатки, Ты поглядишь - каков я буду в схватке. В ущельях снежных гор, в волнах морей, Разил я дивов - не богатырей. Мне звезд поток - свидетель неизменный, Что мужеством потряс я круг вселенной. И сколько видели боев моих, Не меньше числят и пиров моих. К тебе во мне вдруг жалость возгорелась, Мне убивать тебя бы не хотелось. Таких, как ты, не порождал Туран, Тебе подобных не видал Иран. В тебе мне солнце новое явилось!" Сухраба сердце тут к нему склонилось. Сказал Рустаму: "Молви правду мне До основанья о твоей родне. Скажи мне о Дастане и о Саме, Порадуй сердце добрыми словами! Мне кажется, что предо мной Рустам, Заль-Зара сын, чей предок был Нейрам", Рустам сказал: "Ты видишь не Рустама, Я не из рода Сама и Нейрама. Рустам ведь богатырь, Ирана свет, А у меня венца и трона нет". И от души Сухраба отлетела Надежда, будто солнце потемнело. Он молча в руку взял свое копье, Хоть вспомнил мать и все слова ее.