Это как ушат холодной воды.
Хитрый, черт!
Конечно, я соглашаюсь. Ильяс с Сашей садятся в кабинет на втором этаже — вчера именно отсюда мне махнул рукой Сан Саныч. Компашка из автобуса — включая пуделишку — благополучно добирается до буфета и начинает приходить в себя. Застряли мы тут надолго, со всеми этими делами. Я думал быстрее разберемся. А теперь еще надо ломиться в детсад. Потом опять же еще и их приводить в порядок. Николаич тем не менее спокоен — единственно, что им с Андреем не понравилось сегодня — это то, чем они гордились вчера — те пятеро грабителей у магазина получили по пуле в голову. Красиво, конечно, элегантно. Но это почти полтонны ценного мяса для зомби. Получается, как с теми — в Петергофе.
А это нехорошо по-любому. Получается, что тактические и стрелковые аксиомы надо пересматривать.
Пора однако выдвигаться в детсад. Еще раз осматриваем зачищенную местность — пришедшего откуда-то из-за машин одинокого зомбака кладем к упокоенным. Все, пора идти.
Ударная тройка — Володя, Николаич, Андрей. Я опять в обозах. Ну да это меня и не огорчает. Стрелковая подготовка у них лучше, видно, что и в тактике они куда лучше разбираются. Бдительно и внимательно озирая окрестности, доходим до самых дверей. Никого. Перешагиваем через мужика в майке, троица включает «налобковые» фонари, хотя вообще-то достаточно светло. В коридоре набрызгано и налито кровищи, но никого. Все двери закрыты. Лестница. Тоже пусто. Три двери. Андрей стучит костяшками пальцев в среднюю. По ней похоже колотили окровавленными руками, кровь уже обсохла. Но аккуратный Андрей старательно выбирает чистый кусочек и перчаток не снимает.
— «Это вы?» — женский встревожено-радостный голос.
— «Да, это мы!» — ну а как еще ответишь.
— «Вы все проверили?»
— «Двор, коридор, лестница чистые. В комнаты не заходили и не собираемся».
Щелкает щеколда и какой-то замочек. Дверь потихоньку открывается, виден глаз. Удовлетворившись осмотром, хозяйка глаза открывает дверь как следует, и мы видим второй глаз, ее лицо, фигуру и четырех детенышей в маленькой каморке. Здесь видно хранилось белье. Кастелянская, что ли?
— «Краса Эрастовна Безсчастнова, повариха. А это Сеня, Лика, Аллочка и Аревик».
То, что повариха, это видно. Настоящий кинематографический штамп — полная, добрая, уютная и бойкая. Дети как это ни странно достаточно спокойно на нас смотрят, если и плакали, то уже угомонились и сопли им было кому вытереть.
— «Там внизу папа Аревик должен быть. Он сначала ломился сюда, хотел вынести дверь, чтоб забрать дочку, но мне удалось его убедить не делать этого. Попросила его лучше расчистить дорогу на выход и и… и полечиться, чтобы дочка не заразилась».