Асенефа, услыхав слова Иосифа, сильно опечалилась; она начала вздыхать и рыдать, и, устремив наполненные слезами глаза на Иосифа, она смотрела на него боязливо, кротко и с сожалением. При виде этого Иосиф сжалился над нею. И он, подняв правую руку и положив её Асенефе на голову, сказал: "Господи! Боже отца моего Израиля, сильный и Вышний Боже Иакова! Ты, Который из мрака вызвал всё существующее к свету! Ты, Который вывел из заблуждения к истине, из смерти к жизни, Господи, благослови эту деву, и обнови её Духом Твоим, и, воссоздав её невидимой Твоей рукой, сообщи ей новую жизнь. И да вкушает она хлеб жизни, и да пьёт она от живой чаши: приобщи её к народу Твоему, избранному тобою прежде мироздания, и да внидёт она в покой Твой, уготованный Тобою Твоим возлюбленным, и да живёт она жизнью вечною!"
И Асенефа почувствовала великую радость при благословении Иосифа, возвратилась в уединённую свою горницу, бросилась на своё ложе со вздыханиями. Слова Иосифа, обращённые к ней, с именем Всевышнего Бога, произвели в ней и радость, и печаль, и страх, и трепет, и сильный пот, и залилась она горькими слезами: раскаяние взяло её сердце при мысли о своих богах, которым она служила; и она возненавидела всех своих идолов. Так она пробыла до наступления вечера.
И Иосиф по окончании трапезы приказал своим отрокам запрячь коней в колесницу, - проедусь, говорит он, по этой стране. И сказал Потифер Иосифу: "Отдохни здесь, господин, этот день, - завтра поедешь по пути твоему". И возразил Иосиф: "Нет, поеду сегодня же, ибо в сей день Бог начал творить Свои создания. В седьмой день, когда снова наступит этот день, возвращусь и я к вам и отдохну у вас". И Иосиф пустился в путь, а Потифер со всем своим семейством отправился в своё наследие. И дома осталась одна Асенефа с семью девицами: тосковала она и плакала до заката солнца - не ела хлеба, не пила воды. Когда наступила ночь, все бывшие в доме заснули, не спала одна только Асенефа, которая, вспоминая Иосифа, плакала и сильно била себя в перси; великий страх напал на неё и начала сильно дрожать.
И когда всюду водворилась тишина, Асенефа спустилась с ложа своего, из горницы сошла тихонько по лестнице, пришла к мельнице, где нашла мельника спящим вместе со своими сыновьями, поспешно сняла с дверей шерстяную занавеску, насыпала в неё пепел из печи, понесла в горницу, положила на пол и заперла дверь запором. И она громко начала рыдать и плакать. Кормилица и сверстницы её, которых она любила больше всех дев, подошла к дверям Асенефы и нашла их запертыми. До них доходили плач и рыдания, и они спросили: "Что с тобою, госпожа наша Асенефа? Чем ты огорчена? Отопри, чтоб мы могли узнать, что с тобой приключилось". И Асенефа, не отпирая дверей, отвечала им изнутри, говоря: "Голова моя отяжелела и не нахожу покоя в ложе своём, - нет мочи, ослабели все члены мои, ни встать не могу, ни отпереть; разойдитесь по своим комнатам, успокойтесь и дайте мне также успокоиться и отдохнуть немного". И девицы по слову её разошлись по своим покоям.