Либо он благородствует, либо же ему что-то очень сильно надо от мутанта.
— Стой, — прошипела я неожиданно не только для вампира, но и для себя самой. — Хватит. Он справится.
Фисэл с сомнением взглянул на распростёртого Рила.
— Он — сильнейший.
Я знала, что кровь вампира обладает заживляющими свойствами. Под действием её, рана начала медленно срастаться, не оставляя даже шрама.
А Фисэл склонился над лицом, разглядывая сломанный нос.
— Что ты делаешь? — шёпотом спросила я, опасаясь, что Валериль может остаться совсем без носа.
Вампир не обратил на меня внимания. Взявшись за нос двумя пальцами, Фисэл глубоко вдохнул в себя воздух и резко дёрнул руку в сторону, возвращая его в исходное положение.
— Фисэл, — наконец, решилась я. — Ты не любишь Рила, я знаю это. Почему ты спасаешь его от вечного скитания в мыслях и снах?
Вампир долго молчал, после чего решил сказать правду.
— Сейчас Валериль — единственный, кто может спасти наш жалкий мир от мутантов, — произнёс он, заглядывая мне прямо в глаза. — Мутантов, которых в простонародье сравняли с демонами. А знаешь почему? Потому, что он самый страшный и могучий из них. Он — их сила и их погибель.
— Но… он оказался слаб и…
— Да, — кивнул вампир, — он оказался застигнут врасплох и слаб. А это означает лишь то, что эту рану ему мог нанести лишь тот, кто ему подобен.
— Ровиэнь. Но как?
— Если бы был равный бой — Ровиэнь не устоял бы. Значит, он пошёл на какую-то хитрость.
— Магия.
— Может и магия, — пожал плечами Фисэл, прикрывая глаза от усталости, являющейся следствием энергетического истощения.
— Неужели им всё подвластно?
Вампир согласно улыбнулся, оседая на пол, окончательно лишившись сил.
— На то они и сильнейшие, — прошептал он.
— Ты благороден, Фисэл, — тихо проговорила я. — Хоть и вампир.
— Ты слишком плохо меня знаешь.
Спорить ещё тут будет! Сам не понимаешь, что ты, кто ты, зачем… Слышишь, Фисэл? Ты слышишь, что я о тебе думаю?!
Вампир оскалился.
Улыбка или злость?
Я подошла к нему. Рана на запястье уже сама собой затянулась, но дыхание вампира было неспокойным и прерывистым.
В отличие от него дыхание Рила было… ну, можно сказать, что его не было. Дыхание мертвеца, если можно так выразиться.
Сейчас они оба были перед моими глазами.
Принц и мутант. Вампир и нечто большее, чем вампир и остальные расы вместе взятые. Оба красивы и… беспомощны, в данный момент. И обоих связывает лишь долг. А меня что с ними связывает?
Не обращая внимания на протесты, я затащила вампира на диван, уложив рядом с Рилом, а сама осела на кресле, жутко желая выспаться и думая об одном: «Пусть Рил проснётся».