Я не знала, было это лучше или нет, и устало подняла на него взгляд. Прежде я занималась эскортом, только не тем видом эскорта, а настоящим и опасным военным сопровождением. Однажды подо мной взорвался корабль.
— Ага, это я.
Миниас оторвался от посыпания своего кофе корицей. Дженкс захихикал, и я стукнула коленом стол, заставив его эспрессо разлиться.
— Эй! — крикнул он, поднимаясь на пару дюймов, потом опустился обратно, все еще смеясь.
Входная дверь звякнула, и паренек закончил свою рад-вас-тут-видеть болтовню и ушел. Миниас был единственным, кто его слушал.
Мой кофе был горячий, и я склонилась над ним, пока следила поверх чашки за демоном. Его длинные пальцы оплели белую, размером почти с суповую миску, чашку, как будто он наслаждался ее теплом, и, хотя я и не могла сказать уверенно из-за его темных очков, думаю, он зажмурился, когда сделал первый глоток. Блаженство, такое глубокое, что не могло быть поддельным, прокатилось по нему, разглаживая его черты и превращая его в воплощение удовольствия и релаксации.
— Я слушаю, — сказала я, и маска безразличия упала между нами.
Мама тихо ела свой творожный пудинг, беспокойно поглядывая то на демона, то на меня. Мне показалось, она считает меня грубой.
— И я не довольна, — добавила я, отчего мамины губы плотно сжались.
— Ты сказал мне, что Ал в заключении, — я подняла свой кофе и подула на него. — Как ты собираешь отреагировать на то, что он нарушил свое слово и пришел за мной? Что, ты думал, произойдет, когда он сбежит? — я сделала небольшой глоток, забыв на мгновение, где я была, когда кофе потек вниз, ослабляя мою небольшую головную боль и расслабляя мышцы. Дженкс откашлялся, возвращая меня обратно.
— У тебя нет больше шансов снова соблазнить кого-то на любое соглашение, — сказала я, когда смогла сфокусироваться. — Больше никаких фамилиаров. Это ведь отлично? — закончила я с самодовольной улыбкой.
Демон полюбовался той фруктово-детской картиной, отхлебнул свой напиток, поставил локти на стол и поднял свою кружку на высоту рта.
— По эту сторону линий это гораздо лучше, — сказал он тихо.
— Ага, — ответил Дженкс. Его чашка эспрессо была ему по пояс. — Этот жженый янтарь действительно липнет к горлу, не так ли?
Отблеск раздражения прошел по Миниасу, тень напряжения появилась в его расслабленной свободной позе. Я сделала глубокий вдох, учуяв только запахи кофе, творожного пудинга и характерный для колдунов аромат красного дерева. Я была уверена, что мама дала ему амулет, и мне не нужно было ждать, чтобы определить стоимость такого дорогого амулета, которую приплюсуют к нанесенному магазину ущербу. Но если он помогал Миниасу не вонять, как демон, и не поднимать панику, я не могла жаловаться.