— Господин Ромашко. Вы действительно боялись вернуться из Западной Германии домой?
Ответ: Да. Вначале «Пахари» убедили меня в том, что в Советском Союзе арестовывают всех, кто был в плену. Затем мистер Корвигер окончательно запугал меня и внушил, что у меня нет иного выбора, как сотрудничать с иностранной разведкой.
Вопрос корреспондента западногерманской газеты:
— Скажите, пожалуйста, остались ли у вас друзья на Западе?
Ответ: Остались. Но вам я их не назову. (В зале оживление.)
Вопрос корреспондента шведского еженедельника:
— Господин Ромашко, сколько времени вы работали с советской контрразведкой?
Ответ: С момента моей заброски в Советский Союз.
Вопрос: И американцы вам верили?
Ответ: Думаю, что верили моим сообщениям. Иначе бы они не давали мне таких заданий.
Вопрос корреспондента американского радио:
— Господин Ромашко, вы действительно не могли устроиться работать на атомный объект?
Ответ: Я вижу, что вас очень интересует этот объект. Думаю, что мог бы устроиться, если бы в этом была необходимость. (Смех в зале.)
Вопрос корреспондента чехословацкой газеты:
— Вы женаты?
Ромашко впервые смутился и покраснел. Кинул взгляд в зал, как бы ища поддержки. Увидел ободряющую улыбку Забродина, выпрямился и решительно ответил:
— Сегодня мне сообщили, что Советское правительство меня простило. Я получил амнистию… Что касается вашего вопроса — в ближайшие дни я женюсь.
В зале раздались аплодисменты.
В этот день весь мир узнал о преступлениях против человечности…
Прошло три месяца.
Стоял ясный зимний день. Искрился под лучами солнца белый снег. Стволы молодых берез, осин и тополей вокруг Внуковского аэродрома слегка дрожали от порывов холодного ветра. Высоко голубело небо. В теплом помещении аэровокзала по радио один за другим называли номера рейсов самолетов, летающих по множеству трасс.
Полковник Забродин сидел в зале ожидания.
— Совершил посадку самолет рейса 312 Берлин — Москва, — услышал Забродин голос диспетчера. Немногочисленные встречающие подошли к двери и стали выглядывать на летное поле. Появились первые пассажиры, послышались радостные возгласы. «Мне-то встречать некого», — подумал Забродин и вдруг за спиной услышал:
— Владимир Дмитриевич! Здравствуйте!
Забродин от неожиданности вздрогнул. Он сразу узнал этот голос, повернулся и тут же увидел Ромашко. Следом за ним торопился Красков. С улыбающимися лицами они подбежали к нему и схватили за руки.
— Как вы живете? Откуда? — Забродин обнял их за плечи.
— Возвращаемся из Берлина. Там состоялась пресс-конференция. Она транслировалась на Запад.