* * *
— …Теперь взгляни сюда, Конан, на этот меч. Не правда ли, отличный экземпляр?.. Глядя на него, ни за что не скажешь, что его выковали целых четыре тысячи лет назад! Его лезвие так светло и прохладно, на нем нет ни единой зазубрины, словно и не орошали и не разъедали его все эти годы бесчисленные потоки горячей вражеской крови… Словно и не разрубал он со всего размаха мириады черепов и костей… Он напоминает мне вечный лед. Голубые острые вершины гор где-нибудь в сумрачной Гиперборее, где и был он призван к жизни в незапамятные времена. Знаешь ли ты, что у многих народов меч служит символом мировой оси, соединяющей небо, землю и подземный мир? В Гиперборее, Асгарде и Ванахейме в тайниках жрецов хранятся мечи, очень древние, наделенные магической силой первобытных творцов космоса из хаоса, мечи, которым поклоняются, как божествам. Им приносят в жертву людей и животных. Из каждой сотни пленных один мужчина, самый могучий и мужественный, торжественно лишается головы на алтаре, рядом с воткнутым вертикально в землю бессмертным оружием. Этот меч — он из тех самых. Меч-бог!
Иглессия провела пальцами по огромному лунно-блестящему клинку. Ее голубые глаза, такие же холодные и блестящие, что и божественное лезвие, светились гордостью и восхищением. Вне всяких сомнений, меч для нее был живым и очень почитаемым существом.
— Все, кому доводилось когда-либо касаться этой рукояти, становились его слугами. Не он, меч, служил им, но наоборот: сражавшиеся им были преданными его служителями, послушными исполнителями высшей его воли. А знаешь ли ты, что у этого меча есть имя? Но очень мало кто его знает, и вслух произносить его нельзя… Если ты задумаешь покончить с собой, киммериец, делай это мечом и ничем больше. Только удар благородного меча придает этому поступку высокое достоинство… Когда мне нужен совет, я прихожу не к отцу своему, но сюда, к нему, как к оракулу. Он разрешает самые неразрешимые вопросы… Если к нему приблизится тот, кому суждено окончить свою жизнь на плахе, самый конец лезвия побагровеет и задрожит. Подойди-ка ближе, киммериец, еще ближе! Видишь, меч спокоен, значит, тебе эта позорная судьба не грозит.
Все стены просторной комнаты, куда Иглессия привела Конана, от пола до потолка были увешаны узорными коврами. На медных гвоздях, вбитых прямо в пушистый ворс, висело невероятное количество оружия. Мечи, луки, дротики, арбалеты, секиры, трезубцы… Такого изобилия роскошных орудий смерти, любовно собранных вместе, Конану прежде видеть не доводилось.
— Взгляни теперь на эти кинжалы, Конан. Если меч виден всем и укрыть его невозможно, то это маленькое и юркое оружие прячется в складках одежды или за отворотами сапог и наносит удары исподтишка. В отличие от благородного и гордого меча, кинжал олицетворяет низость, предательство. Впрочем, порой он служит заменой славного лезвия и в таком случае принимает на себя высокий смысл последнего. Скажем, когда все мечи поломаны, стрелы кончились, а битва все продолжается. Или когда необходимо срочно совершить самоубийство, а меч раздобыть невозможно — тогда позволительно заколоть себя и кинжалом. Правда, смерть в этом случае получается несравненно менее красивая…