— Что здесь происходит? — немного нервно и истерично спросила Елена Павловна, стараясь успокоиться.
— Ничего, все следы стерли… Не уверена, что найду даже настоящее место убийства.
— Я говорю про этого мальчика! Он преступник! — возмутилась Елена Павловна. — Вы сами признали, что он убийца! И он признался в этом сам!
— И что же? — сузила я глаза. Куда она клонит?
— Почему вы ничего не делаете? Почему не схватите его?!
— Я не инквизитор, чтобы кого-нибудь судить, — возмутилась я. Мне даже дурно стало от ее слов. Я? Никогда!
— Тогда я ничего уже не понимаю! — закричала Елена Павловна в отчаянии. Ей было плохо, утешить себя она не позволит. Поэтому и решила ужалить того, кто ближе. То есть меня. — Я слышала, что вы ликвидируете всех быстро и безопасно для окружающих! Так почему же вы не схватите убийцу, пусть он так молод и красив?!
— Причем здесь молодость и красота? — разозлилась я. — Он ни имеет к этому делу никакого отношения!
Он здорово ее напугал тогда, надо отдать ему должное. Хотелось бы мне это видеть! Шостак в отстое!
— Тогда что он здесь делал?! Он преступник, и он должен быть изолирован от общества! Он опасен для людей!
— Как транспорт, электричество и кухонные ножи… Как и многие люди! — усмехнулась я. — И чего вы хотите от меня?! Чтобы я бегала по городу и хватала всех за руку? Ой, мамочки! Ты украл у тетеньки сумку! А ты налоги не платишь! И ликвидировать их всех напрочь!? Не так ли? Но если их ликвидировать, то появятся новые! Нужно найти причину, а не бороться со следствием!
— Тогда зачем существуют ликвидаторы? — спросила она провокационно.
Я устала. Придется преподать ей урок. Но сначала кое-что проверим. Я вынула сзади из-за пояса косу, похожую на черный кривой уродливый перочинный ножик. Коса раскрылась с легким щелчком и звоном. И я вошла в ликвидацию.
Елена Павловна полыхала деструкцией как белый факел. В квартире висел синей дымкой непередаваемый запах страха. Иринка боялась перед смертью… Так боялась, что ее страх въелся в саму квартирку. Если кто будет жить здесь после нее, то будет испытывать безотчетный страх и видеть кошмары. Но жилье всегда было важнее каких-то там страхов…
На стене невидимая для остальных светилась надпись: «Ты следующая, сука!» Значит, я права и ее убили из-за меня. Я так устала, что даже разозлиться по настоящему не могла. Вздохнула, вышла из ликвидации и повернулась к Елене Павловне.
— Почему бы мне тогда не ликвидировать вас? Вы опасны для окружающих и вас надо изолировать… Но так как от вас и стены могут рухнуть, то никто не будет в безопасности. Вы даже большее чудовище, чем он. Он убивает взвешенно и хладнокровно тех, кто должен умереть. А вы подвергаете опасности всех!