Вообще-то архимаг и его внук стояли на таком месте, где их никак нельзя было увидеть со стороны ворот, но Керис подумал, что дед не станет говорить напрасно.
Старик вытащил из висящего на поясе мешочка маленький шарик, похожий на запекшийся в огне кусочек теста. Керис с любопытством уставился на этот шарик.
– Это лайпа! – пояснил старик, хотя это слово мало что говорило молодому человеку. Приглядевшись, Керис увидел, что шарик и в самом деле слеплен из теста. На нем тонкой булавкой были выцарапаны какие-то руны. Рунические знаки почти сплошным узором покрывали шарик. Старик передал шарик внуку и проговорил:
– Береги это как зеницу ока! Если со мной что-то случится или мы вдруг потеряем друг друга больше, чем на три часа, уничтожь шарик! Другие маги придут!
Тут Солтерис передал шарик внуку, продолжая внимательно наблюдать за Башней Тишины. Особенно интересовало его то, что происходило возле распахнутых ворот.
Солтерис уже двинулся дальше, как вдруг встревоженный Керис схватил его за плечо:
– Дед, а если это Антриг сейчас пленник, он не может как-то использовать против тебя свое волшебство?
Солтерис улыбнулся.
– Антриг сейчас беспокоит меня меньше всего – сказал он тихо. – Нет, в Башне Тишины у него вовсе не получится заниматься волшебством! Да и у меня тоже!
Случись мне оказаться за ее стенами, я стану просто жалким стариком, и то, что прежде внушало людям страх и почтение, перестанет их отпугивать! Со времен Исара Чалладина между святой церковью и Советом не было никаких конфликтов – но и Церковь стареет! Они, конечно, внимательно наблюдают за нами и выжидают своего момента! – Тут старик даже подмигнул внуку. – И я тоже буду делать все, чтобы в случае нападения меня не застали врасплох!
Керис оглянулся назад – на пустынную, заброшенную дорогу. Ему стало очень тоскливо – так, наверное, чувствует себя и Башня Тишины, среди однообразных холмов и под постоянным ветром. Тут он вспомнил рассказ Ле о том, как Святая Инквизиция вознамерилась живьем сжечь Темного Волшебника, и как Солтерис отказался дать им власть над жизнью и смертью какого бы то ни было волшебника.
Наверняка Инквизиция никогда не забудет этого архимагу и в удобном случае обязательно отомстит.
Воин положил лайпу в большой кожаный кошель, висевший у него на поясе, и путники пошли дальше. Когда они еще больше приблизились к стене, окружавшей Башню, Керис сразу напрягся – он ощутил свое оружие – меч на поясе, кинжал в башмаке, еще один маленький ножичек в потайном кармане как части тела. Еще раз обернувшись, он подивился, что только издали можно было заметить, как трава почти поглотила каменные плиты дороги. А впереди, за холмами, где петляла дорога, еще можно было различить те же путевые камни, любезно сообщавшие когда-то путнику, сколько миль он прошел.