– Слушаю.
– Это Вера Петровна, – голос у Агренич-старшей был предельно взволнованный. – Послушайте, у меня потрясающие новости!!! Вы только-только ушли, как ко мне собственной персоной явился Смышленов! Он рассказал мне совершенно удивительную историю! Оказывается, два с половиной года тому назад он уже получил восемьдесят тысяч долларов от неизвестного человека. С двойной фамилией! Вернее, я так поняла, что первая-то фамилия принадлежит самому отправителю, а вторая – Агренич! Поэтому-то Смышленов и понял, что деньги от Нади! Понимаете, что это означает?! Что она жива! Жива моя дочка!
Я не просто удивилась. Я была потрясена!
– Подождите, успокойтесь… Вы хотите сказать, что я сегодня перевела ему деньги… как бы во второй раз?! Что в первый раз ему их переслала Надя? Назовите мне полностью фамилию человека, отправившего перевод!
– Вот… Лев Борисович Абрамов, в скобках – Агренич.
– В скобках? Как это?
– Смышленов сказал, что фамилию «Агренич» назвал отправитель при личном звонке служителю банка. То есть это – как бы от Агренич, чтобы я поняла. Но поскольку такой крупный денежный перевод делался официально, то в документах стояла фамилия только отправителя.
– Послушайте, так это же многое объясняет! Значит, ваша дочь действительно жива! Поскольку ни одна душа на всем белом свете не могла бы расстаться просто так, за здорово живешь, с такими деньгами! К тому же это… это как бы другие деньги, вы же понимаете! Поскольку деньги, которые были у Нади, все эти годы находились в подушке, у постороннего человека, в Москве…
– Вот и я говорю! – захлебывалась радостью Вера Петровна. – Она жива, жива! Вот только не понимаю, что с ней случилось, почему она до сих пор не может подать о себе весточку…
И ее радость сразу же утонула в потоке бурных слез. Она зарыдала в трубку.
– Господи, я все поняла… Надя умерла позже, уже когда заработала и отправила Смышленову эти деньги! Она как бы расплатилась за свою ошибку, переслала деньги с помощью другого человека, но вернуться сюда уже не смогла… Не успела! И причина могла быть только одна – она умерла… Заболела и умерла. Господи, что же это такое?!
Я долго успокаивала Веру Петровну, стараясь убедить ее в том, что Надя не звонит ей и не приезжает домой совсем по другой причине – ей просто стыдно перед матерью и перед всеми теми людьми, с кем она работала в Уренгое. Она начала новую жизнь и решила не возвращаться в прошлое… И что она попросила доверенного человека перевести деньги и хотя бы устно сказать Смышленову, что они от Агренич, только лишь потому, что она, скорее всего, живет теперь по другим документам. Говоря ей все это, я сама верила в свои же слова с большим трудом. Конечно, что-то здесь было не так… Вспомнилась мне сестра Веры Петровны, проживавшая во Владимире. Если сестры были близки, то Надя после всего пережитого могла найти приют именно у нее – у своей родной тетки. Я же поручила Володе выяснить фамилию и адрес сестры! Хотя как же он мог бы узнать фамилию женщины, о которой известно лишь то, что ее сестру зовут Верой Петровной и живет она в Уренгое?