Майб почувствовала, как кровь замерзает в ее жилах. Дитя раз от разу показывало возрастающую чувствительность, уже равную силе лучшей ведуньи всех племен. И все же в этой чувствительности была холодность, словно под словами соболезнования таился скрытый умысел. — Ничего нельзя сделать, дочка?
Серебряная Лиса пожала плечами. — Больше нет необходимости.
Вот так всегда. — Что ты имеешь в виду?
Круглое лицо девочки улыбнулось Мейб: — Если мы должны стать свидетелями переговоров, нам надо спешить.
Место встречи лежало в ложбине, в тридцати шагах от наружных постов. К западу виднелись несколько курганов, из тех, что скрыли под собой павших во время осады Крепи. Майб задумалась, не смотрят ли бесчисленные жертвы издалека на разыгрывающуюся здесь сцену? Духи рождаются из пролитой крови, это несомненно. Без ритуала умиротворения они часто принимают форму враждебных сил, переполненных кошмарами и злобой. Разве только ривийцы знают эту истину?
От вражды к союзу — как посмотрят на это такие духи?
— Они чувствуют себя преданными, — проговорила Лиса. — Я отвечу им, Мать. — Она приблизилась, чтобы взять Майб за руку. — Время воспоминаний. Старых воспоминаний, и новых воспоминаний…
— А ты, дочка, — спросила Майб тихим, тревожным голосом, — мост между ними?
— Ты мудра, Мать, несмотря на недостаток доверия к себе. Тайное постепенно становится явным. Посмотри на недавних врагов. Мы сражаемся в своем уме, мы ищем различия между нами, стараемся поддержать свою нелюбовь, свою ненависть к ним, ибо это так привычно. Воспоминания — вот основа такой ненависти. Но, Мать, память сохраняет иную истину, тайную, и это мы тоже пережили, понимаешь?
Майб кивнула. — Так говорили тебе предки, дочка, — ответила она, подавляя приступ раздражения.
— Жизненный опыт. Вот что мы делим. Увиденный с разных сторон, наверное, но в основе единый. Единый.
— Я знаю, Лиса. Порицание бессмысленно. Нас тащит, как приливы тянутся вслед незримой, неодолимой воле…
Рука девочки напряглась. — Тогда спроси у Корлат, Мать, что говорит ей память.
Ривийка взглянула на Тисте Анди, подняв брови, и спросила: — Ты слушаешь, но ничего не говоришь. Какого ответа ждет от тебя моя дочь?
Улыбка Корлат была тоскливой. — Действительно, опыт одинаков. У наших двух армий. Но еще у… у разных времен. У всех, кто обладает памятью, у личностей или народов, уроки жизни всегда одинаковы. — Ставшие фиолетовыми глаза Тисте Анди смотрели на Серебряную Лису. — Даже у Т'лан Имассов — это ты хотела нам сказать, дитя?
Девочка дернула плечом: — Что бы не случалось, думай о способности прощать. Держись ее, но помни, что не всегда можно простить всех. — Серебряная Лиса устремила на Тисте Анди пристальный взгляд внезапно отвердевших глаз. — Иногда прощение должно быть забыто.