— Ишь! Нашёл чем удивить. Ты бы мне ещё говна свиного предложил, — отмахнулся Фома. — Нечего тут обсуждать боле. Через неделю жду оговоренного. Ну а если нет, так позже сочтёмся. Ты меня знаешь.
— Я знаю, — кивнул охотник, невесело усмехнувшись.
— Вот и славно. Николай, выдай бойцу его вещи, — распорядился Фома.
— Ну, теперь совсем другое дело, — Стас облачился в разгрузочный жилет и повесил на шею АК-103, не забыв проверить наличие патронов в рожке. — Друзья снова вместе, — погладил он автомат и подмигнул необычно молчаливому Коллекционеру.
Беглый осмотр снаряжения показал, что комплектация не изменилась, все вещи были на месте. Только четыре золотых бесследно исчезли. Деньги на территории крепости, видимо, под классификацию «вещь» не подпадали. Но о недостаче Стас предпочёл умолчать. Брат Николай уже и без того недобро косился при проверке магазинов, а степень субординации и исполнительности подчинённых Фомы оставалась под вопросом.
— Ладно, пора в путь-дорогу, — невесело пробубнил Коллекционер и пожал руку Николаю.
— Куда теперь двинешь? — поинтересовался тот.
— В Арзамас. Куда же ещё? Покажу другу достопримечательности местные, — Коллекционер хлопнул Стаса по плечу и улыбнулся, растянув губы в пакостном оскале. — Бухнем, как следует за встречу, старые добрые времена вспомним. А потом уж и за дело возьмёмся.
— Нам ещё по дороге будет что обсудить, — добавил Стас, поправляя кобуру на ремне.
— Ну, ладно, бывайте.
Николай дал отмашку дежурным у ворот, и тяжёлые обитые железом створки открылись, выпуская двух «друзей» в озаряемую рассветным багрянцем пустошь.
— Так зачем тебе на самом деле в Арзамас понадобилось? — спросил охотник, когда ворота остались метрах в пятистах за спиной.
— Я же говорил, с Хромым встретиться нужно.
— Угу. С Хромым. Так ты, значит, сдаваться идёшь? — Коллекционер глянул на шагающего рядом попутчика и осклабился. — С повинной?
— Вроде того, — кивнул Стас без тени иронии.
— Вроде того, — повторил охотник и хмыкнул. — А я вроде как поверить должен?
— Это уж сам решай. Мне, честно говоря, насрать.
— Грубо, Станислав, грубо. Не на такую благодарность я рассчитывал, из рабства тебя вызволяя. Головой рисковал, можно сказать, а ты за всё хорошее ещё и обидеть норовишь. Не по-людски это.
— Хромой за меня живого больше обещал, чем за дохлого?
— К чему вопрос?
— Да просто интересно, как долго мне бы прожить удалось, иди всё по твоему плану.
— Какой же ты, однако, мнительный, — Коллекционер печально вздохнул. — Стоило один раз подранить легонько, и уже обиделся. Нельзя так, Станислав. Нельзя в себе злобу носить. Нужно давать ей выход, а то превратишься в параноика.