– Держи, – я сунул ему пятидесятирублевую купюру – рассказывай.
Субъект сразу повеселел.
– Я дорожку от снега чистил. Там, рядом со стоянкой. Смотрю – тень вроде рядом с машиной возится. С серым БМВ рядом. А эти около будки вдвоем стоят, и курят. Отвернулись, и смолят, значит. Я им и крикнул, что мол, кто это там машину курочит. Ну они и обернулись, «стой» кричат. А этот хмырь через ограду сиганул и удрал, зараза. Если чего украли, это с них надо требовать, с мордастых этих. У них работа какая – за стоянкой следить не отворачиваясь, а они на меня матюгами.
Уборщик умолк и простуженно засопел. Видно, крепко обиделся на охранников.
– Ладно. Молодец, – осчастливив его таким образом, я отправился слушать версию охранников.
Как и следовало ожидать, в изложении охраны эта история выглядела так: Выйдя покурить, один из них заметил рядом с машинами какого-то парня. Позвав напарника, он попытался догнать этого подозрительного типа, но не догнал, потому что от стоянки им далеко отходить запрещено.
Морды, кстати, у них были действительно знатные. Кивнув, а что еще с них взять, я пошел оценивать ущерб.
Опаньки, как любит говаривать мой знакомый музыкант Сева – а ущерба-то и нет. То есть все-все цело. Музыкалка вся на месте, «беретта» Коляна в бардачке. Вроде ничего ценного больше и не было. Интересная получается история.
Ну-ка мы посмотрим под сиденьем и за ковриком, в пепельницу заглянем, не поленимся.
– Паранойя у тебя, сыщик, – тихо бормотал я сквозь зубы, обшаривая заднее сиденье – прав Приятель, съезжаешь ты с катушек потихоньку. Та-а-к. А это что тут у нас?
В углу бардачка обнаружился небольшой – грамм на пятьдесят, невинного вида целлофановый пакетик. Тут я не сдержался и выругался уже серьезно, с красочными отступлениями. Можно было даже не проверять, я наверняка знал, что там внутри. Героин, грязный до невероятности, такой, что с одной дозы к предкам на вечное поселение отправишься, или другая такая же гадость. Кто-то меня крепко не любит. И этот кто-то наверняка стукнул ментам, так что от подарка нужно избавляться, и от пушки Коляновой тоже – не дай бог перехватят на его «тачке» с пушкой и наркотой. И хорош же я буду на скамье подсудимых. А поскольку себя, родимого, я ценю и ненавижу полосатую одежду, то действовать начал быстро и целенаправленно.
Отыскав в кармане сиденья «Плэйбой» – Колян любитель такого чтива – я безжалостно разорвал его на страницы. Глянцевая бумага плохо подходила для моих целей, но на безрыбье, как говорится, пойдешь и на мясо. Соорудив с помощью галстука плотный пакет из обернутых листами бумаги пистолета и целлофана с порошком, я вылез из машины, чтобы сказать охране, что ничего не пропало. Вздохнули они с облегчением. Близнецы придурочные.